здесь лейкопластырь и заклей рану, не то вымажешь мне тут все.
Штаб-квартира «Черного льва» – это двухэтажный коттедж со множеством комнат и широкой, просторной гостиной, которую бандиты использовали в качестве зала заседаний: здесь был длинный стол с десятью стульями, телевизор, диван и камин. Комнаты самые обычные, это или спальни бандитов, или оборудованные под склад, где хранилось награбленное, или один кабинет Кардинала и один штрафной изолятор для своих же братков. Он занял место на втором этаже, рядом с чердаком. Сам коттедж находится у городской черты, на отшибе частного сектора, чем-то напоминает городской хутор.
В комнате, куда Туманов приволок свою заложницу, была аккуратно застлана кровать, на потолке вместо люстры – лампочка, занавески на окнах отсутствовали; и здесь уже были Завьялов, Мелешку и Ярошенко. Туманов бросил Матросову на пол, под ноги браткам. Она сильно ударилась. Все четверо дружно заржали, Молдаван – громче всех; Юля обиженно подняла на него глаза.
– Че пасешься, курва? – грубо бросил ей Денис Ионович, сплёвывая на пол, будто он курил. Завьялов сзади больно пнул девушку. Она глянула и на него.
– Подъем! – приказал главарь.
Юля подчинилась; встала на ноги, расправила платье. Туманов глазами следил за ее движениями.
– Зря стараешься, – прогудел Хохол, – щас все равно снимать его будешь.
Матросова похолодела и медленно попятилась к стенке. Почувствовав, что спина уперлась в стену, девушка судорожно скомкала в руках свою сумочку, а сама замерла в ожидании худшего. Липа приблизился к ней с двух шагов, снял очки, вынул из штанов ремень и мощно смазал им по лицу Юли:
– Где башли, лярва? Капуста? Сожрала?
– Даня, я же го…во…рила… Я все отдам, – шептала Юля, закрывая рукой побуревшую от удара щеку, но Туманову надоело слушать каждый раз одно и то же. Он напряг увесистый кулачище и прошелся женщине по второй щеке. Юля взвизгнула, приложилась второй рукой к скуле, которую обожгла горячая боль. Данька вырвал у нее из рук сумочку и швырнул Хохлу. Разбойник обыскал содержимое.
– Где трубка? – ревел Липа.
– Все вместе отдам! И деньги, и телефон!
Завьялов подступил к ней со своей неизменной «бабочкой», которую крепко держал клинком кверху. Прижав Матросовой голову к стене одной рукой, он второй вонзил лезвие прямо у виска пленницы, в стену. Юля зажмурила глаза, от сердца у нее немного отлегло.
– Тебя вообще учили когда-нибудь, что лямзить нехорошо? – Туманов хлестнул ее ремнем по голым ногам.
– Ай-яй! Я же сказала, что все верну! Оно все в целости, ни одной копейки не пропало.
– Это уже мы будем решать, пропало там чего или нет, – предупредил Валерка, отступая.
…За не завешенным окном серел рассвет, брезжил восход солнца. Матросова Юля очнулась тихо и незаметно. Лежа на кровати ничком, с закрытыми глазами, она невольно вдыхала табачный дым, который напустила кодла мерзавцев,
