ты так ждёшь и обожаешь?!!
А вот Настёне от детей попадает. Она с ними на работе имеет дело. Настя – аниматор в развлекательном центре. Занимается тем, что расписывает мордашки и руки малышни. А дети её так любят, что норовят сжать изо всех сил. А то и куснуть. Ну, или разогнаться и врезаться в мягкую Настю. Думают, ей не больно. А она потом в синяках.
Настёнину парту легко узнать: пледик, кружка с кофе, много разных вещей. Тут и сумка, и коробка с темперой, и альбом, и свитер вязаный. И рюкзак с зайчиком–брелоком. Высится Настино добро уютными горами. А Настя между этим всем улеглась почти, голову на парту положила.
– Рисовать хохлому будешь?
– Потом, – отвечает Настя, не поднимая головы с парты и кутаясь в пледик. – Вот ведь: в школе я сидела точно так же за последней партой. И ничего не делала, а только рисовала. На работе я рисую. Пришла учиться – и опять рисую. В чём подвох? Нет подвоха! Хочешь покажу, что дома нарисовала?
Настя достаёт ещё один альбом, там – русалочка, герои аниме. Я сижу и смотрю, как Настюха закрашивает русалке хвост темперой, которая называется «изумрудно-зелёная». Мне очень нравится Настина русалка. По цвету её хвост немного напоминает Настин синяк.
В сто раз интереснее русалка Василисиных птичек. Но мама велела никогда не сравнивать вслух: «Мы, художники, очень обидчивые. Не понравилось – промолчи!» Это их так Елена Геннадьевна учит.
***
«Не понравилось – промолчи!» Да, мне очень не понравилось, очень! Мне совершенно не понравилось и сейчас не нравится, что теперь я всё время у мамы в телефоне. Маленькая такая, беззащитная. Мне страшно от этого. Я дома, под взглядом этих камеры слежения, боюсь пошевелиться лишний раз. Хотя мама и говорит, что я прекрасно выгляжу на экране. Мне кажется, у меня забирают часть меня и теперь я всё время снимаюсь в кино. И, хотя родители уверяли, что я привыкну – я не привыкла!
Сегодня, когда я не пошла с утра в мамин техникум, а осталась дома, был скандал из-за убежища. Я нашла в высоком шкафу старинную скатерть, вышитую цветочками, и застелила ею свой письменный стол. Стол у меня маленький, а скатерть большая, так что края скатерти свешивались до пола. Я написала записку «Никому не беспокоить!», положила её так, чтобы было получше видно камере. Принесла с кухни печенья и бананов. Залезла под стол на подстилочку. Ну, совсем как тёти Анин Винсент, помните его? И сидела там с телефоном. Хрустя печеньками.
Я бы и так могла сидеть с телефоном, не прячась, но мне хотелось, чтобы никто не знал, чем я занимаюсь. Скатерть, а вечером одеяло и темнота теперь мои лучшие друзья. Они меня защищают. Мама стала названивать ровно через пять минут. Я отвечала из-под стола. Мама требовала, чтобы я вылезала. Я отказалась. Мама пригрозила, что скажет папе. Я была согласна и на это. И что вы думаете? Через полчаса, когда мне уже немного надоело сидеть под столом, и от скуки я стала рисовать зубочисткой на банановых шкурках русалку, как у Насти, мама приехала!
Мама так возмутилась моим поведением, что даже говорить от своей сердитости не могла. Сверкала глазами и расшвыривала вещи: меня за руку – на тахту, сорванную со стола
