потому ему не могНе посвятить стихотворенья.
И если б гром кого убил,
Не удивился б я нимало.
Он, видно, для земли лишь жил.
За то и небо покарало.
«Из песка…»
Из песка,
Из чернозема,
Из суглинка-солонца
Проросла весны истома
Ради красного словца.
Ради ритма,
Ради рифмы,
Ради прочих хитрых див
Разложи на логарифмы
Мой нечаянный порыв.
Все познай и все учти ты,
Потому что в вечном зле
Мы с тобою будем квиты
За беспечность на земле.
«Повремени с тоской и грустью…»
Повремени с тоской и грустью,
Что вдруг нагрянет невзначай,
И без иконно-скорбной гнуси
Всех, кто приходит, привечай.
И лучше прослыви святою
Среди хоромов и трущоб.
Ведь сладко мерить добротою
Жизнь, что не прожита еще…
«Полутемно иль полумрачно…»
Полутемно иль полумрачно
В том доме, где когда-то я
Вдыхал суровый дух барачный
Как главный символ бытия.
Кем стать,
Кем быть –
Не все равно ли,
Лишь только б голод пережить,
Лишь было б меньше лжи и боли,
И больше б пользы совершить.
Почти газетные мышленья,
Почти страдальческая блажь.
Ведь простодушные лишенья,
Увы, другому не отдашь.
Когда же долгий мир изменит
Неузнаваемо все то,
Что в нас до срока спит и дремлет,
Чтоб выдать сумрак несвятой?
«Кто свою судьбу не комкал…»
Кто свою судьбу не комкал,
Кто чужую не терзал,
Тому нечего потомкам
Рассказать, как жил-дерзал.
Тот, кто голову на плаху,
Как благой сосуд, не нес,
Тот всю жизнь прожил под страхом,
Не познав ни бурь, ни гроз.
Тот, кто в праведности вечной,
Как святоша, блюл себя,
Тот не знал тоски сердечной,
Тот не мучился, любя.
У кого благополучно
Все, к чему благовелел.
Вот кого продать поштучно
Сам всевышний повелел…
«Уняться бы уму…»
Уняться бы уму
И охолонуть сердцу.
А там бы –
Хоть в тюрьму,
Ко всем чертям бы деться!
Но совесть на ножах
Со всякой новой мерой.
На свой и риск и страх
Преследую химеру.
И вижу, как круглит
Она глаза незряче.
И по ночам кричит,
А может, только плачет.
И, видимо, я зря
Ее за то пытаю,
Что, честно говоря,
Ничто о ней не знаю.
«Осторожно подбирая ноту…»
Осторожно подбирая ноту,
Под окном зацвенькала
