Германии с великолепными архитектурно-историческими зданиями, богатой культурой, множеством достопримечательностей, посмотреть на которые съезжаются туристы со всего света. Любя россиянка посчитала бы поездку в этот туристический город за счастье. Но только не Елизавета.
Молодая женщина потерянно спустилась по ступенькам крыльца огромного, белого десятиэтажного здания. Пройдя ещё метров пять, остановившись, обняла себя за плечи и растерянно осмотрелась, словно не понимая где она находится.
Мимо спешили по своим делам люди, совершенно не обращая внимания на женщину, огибая её словно это вовсе не живой человек, а просто элемент декора. Простояв на месте не больше пяти минут, опустив голову повернулась и пошла, совершенно не понимая куда и зачем движется. И только зайдя в парковую зону и приподняв голову, наткнулась взглядом на скамейку. Сгорбившись, словно старуха, шаркая ногами, подошла к ней, сев опять склонила голову, смотря на свои ладони лежащие на коленях. Времени сейчас для неё не существовало: она не считала минуты или часы, а лишь безучастно, пустым взглядом смотрела на руки.
– По моему вам это может понадобиться,– прозвучал рядом женский голос и только потому, что сказана фраза была на чистейшем русском, здесь в Германии, да ещё на территории клиники, Лиза встрепенувшись растерянно посмотрела на подсевшую к ней пожилую женщину, не обращая внимания на протянутый ею носовой платок.
Не отдавая себе отчёта, она молча рассматривала её: на вид лет за шестьдесят, седые волосы убраны в весьма элегантную причёску, одета правда была необычно – платье было словно из прошлого века, с нелепыми фестончиками по горловине, поясу и рукавам, но стоило Елизавете поднять взгляд и столкнуться с взглядом незнакомки, как её словно затянуло в серое, мутное болото. Некоторое время они сидели не разрывая взглядов, но когда Лиза сделала судорожный вдох, словно начала захлёбываться, незнакомка тут же словно отпустила её сознание из плена.
Мотнув головой, Лиза нахмурилась и вновь посмотрела на пожилую женщину, которая убрала ранее протянутый ею носовой, изумительно белоснежный платок в ридикюль.
– Я подумала, что вы плачете, и решила предложить вам помощь. Если конечно вы в ней нуждаетесь.– Незнакомка улыбнулась, но от этой улыбки у любого другого прошёл бы мороз по коже – словно растянули маску, а глаза сверкали при этом ледяным спокойствием, но Лизе было совершенно всё равно.
– Мне никто не сможет помочь,– горько и тихо ответила она.– Если конечно вы мне сейчас не предложите тридцать восемь тысяч евро?
– Нет. Не предложу,– ответила та и Лиза лишь печально кивнула смотря в даль.– Но возможно помочь можно не только деньгами? Расскажите мне: что вас тревожит?
– Рассказать?– Лиза едва покачала головой. Она даже не осознала, что говорит с женщиной на русском языке, в центре Германии, не зная её имени.– Мне нужны деньги, срочно, в течении суток. На операцию сыну. Ему в три года поставили диагноз нейробластома – это злокачественная опухоль. Тогда мы смогли собрать деньги и прооперировали его, здесь же, в этой же клинике. Он прошёл полный курс лечения и вот, месяц назад у него обнаружили растущую опухоль в грудной клетке. На последние средства я привезла его сюда на осмотр, консультацию и врач сказал, что мы обратились поздно: опухоль уже дала метастазы в отдалённые лимфатические узлы, в печень. Он предложил сделать ещё одну операцию по удалению опухоли, пройти курс лечения, за что собственно озвучил сумму.– Тяжело, судорожно вздохнув, она продолжила:
– Я могу найти деньги: продать квартиру, но деньги нужно перечислить именно в течении суток! Я обзвонила всех знакомых, никто не может достать такую сумму! Да и откуда у них взяться таким деньгам? Но всё равно, даже при полной оплате и полном прохождении всех рекомендованных мероприятий из ста процентов, только тридцать, что это поможет сыну.– Всё это она сказала безучастно, безэмоциональным голосом, словно давно уже выстрадала и выплакала все слёзы и только пустота осталась в груди женщины, да раздирающая душу боль.
Некоторое время обе женщины молчали, Но словно очнувшись от тягостных дум, Елизавета встала и направилась обратно.
– Ты что-то придумала?– Вслед ей спросила незнакомка.
– Я забираю сына, у меня нет выхода. Вернусь домой, продам квартиру и привезу его обратно.
– А если не поможет лечение? Тридцать процентов – это лишь надежда, не более!
У Лизы промелькнули воспоминания: через что пришлось пройти её сынишке в прошлое лечение и от мысли, что ему предстоит вновь пройти через те же мучения, перехватило дыхание: она судорожно пыталась втянуть воздух, но грудную клетку словно сдавили тисками. Покачнувшись, Лиза чуть не осела на асфальт, но незнакомка поддержала её под локоть. Стоило женской руке пожилой женщины коснуться локтя Лизы, как спазм сжавший лёгкие тут же отступил и она позволила подвести себя к лавочке, на которую тяжело опустилась.
– Егор спит?– Спросила пожилая
