по циферблату, а на берегу пройдёт только несколько минут. Это наводит на мысль, что у каждого периода жизни, а то и у каждого мгновения – своё, особое время, особый счёт секунд и дней.
Правая рука, которой Андрей Владимирович расталкивал перед собой воду, чуть сбилась с ритма и скользнула в глубину. Тотчас же её обожгло – будто хлестнули крапивой. От неожиданности пловец чуть было не нахлебался воды. А когда отфыркался, увидел, что море вокруг наполнено медузами. Как кружки жира в остывающем бульоне, они медленно перемещались, подталкиваемые течением. Он вспомнил заметку, напечатанную зимой в «Известиях»: «Спасаясь от летнего зноя, толпы жителей Лимы устремились в прошлый выходной на пляжи близ столицы, но уже вскоре в воде не осталось никого. Океан кишел медузами. У побережья Перу – миллионы огромных – до 60 сантиметров в диаметре – разноцветных чудищ, пригнанных из глубин на мелководье штормовыми волнениями. Двух-трёх обжигающих их щупалец достаточно, чтобы отбить охоту к купанью».
Что-то мягкое и холодное толкнулось в его бедро. Он отпрянул в сторону и, колотя руками и ногами, поплыл к берегу. Его встретили сочувственными улыбками. Курбов сделал вид, что ничего не случилось, и повалился на топчан.
Когда солнце совсем перебралось на запад и на противоположном склоне неба появилась полупрозрачная, как медуза, луна, Андрей Владимирович оделся и пошёл по набережной. Тело излучало накопленное тепло, и, возможно, в сетчатке глаз насекомых, копошившихся в листве, он фиксировался как движущийся сноп огня.
В конце набережной свернул налево, дошёл до трамвайных линий и увидел круглый купол городской библиотеки. «И, кстати, – решил он, – надо просветиться насчёт медуз, а то весь отпуск просижу на берегу…»
Косенькая девушка принесла ему первый том «Жизни животных» и включила настольную лампу.
Андрей Владимирович полистал книгу, разглядывая рисунки, изображающие мрачноватый мир, населённый беспозвоночными существами разнообразных форм, цветов и оттенков. Медузы были помещены в раздел радиальных и отнесены к типу кишечнополостных. Самые древние из современных многоклеточных животных, они выстояли в яростной борьбе за существование с другими видами, с самой Природой и Временем и, отбив все атаки, «заселили буквально весь океан от его поверхности до предельных глубин». Они прошли через все лабиринты отбора благодаря тому, что хитроумно соединили в себе свойства растений и животных. На это, узнал Андрей Владимирович, обратил внимание сам Аристотель. Этот факт показался особенно занятным, и Курбов дал волю воображению, представив, как древний грек, обжигаясь, таскал из Средиземного моря на берег комья расползающегося в руках студня, разглядывал щупальца, скрытый между ними рот. В тёплых морях плавают ядовитые «португальские кораблики» и корнероты. И если Аристотель имел неосторожность потрогать их, то у него надолго пропадала охота продолжать исследования.
Корнероты обитают и в Чёрном море.
