махнул рукой.
– У Горюнова свои заботы. Ты мне лучше расскажи. Горюныч говорит, ты ему пел про какой-то плеск. Таки да?
Митя замешкался перед ответом.
– Да.
– Можешь показать?
– Что показать?
– Место, где плеснулось. Проверить надо – вдруг следы остались.
– Какие могут остаться следы, – опешил Митя, – на воде?
– На воде, естественно, не могут. Ну а под водой-то? На дне?
Митя замер, изумленно глядя на стоящего перед ним человека.
– Вы водолаз?
– В некотором роде, – хмыкнул тот. – По второй профессии. Ну так что, прокатимся?
Митя посмотрел в сторону катера, темный силуэт которого вырисовывался за деревьями.
Этот поздний визит казался розыгрышем. Куда-то идти на ночь глядя ему вовсе не хотелось. К тому же снова придется обсуждать инцидент на пляже, снова умалчивать и недоговаривать о вещах, которые он то ли видел, то ли нет, – ему этого определенно не хотелось.
Однако незнакомец удивительным образом догадался о сомнениях и неожиданно произнес:
– Дело-то непростое, верно, парень? Не просто так девчонки тонут в водохранилище, как котята в тазике. И причина совсем не в том, на что думает следователь. Вот я и хочу разобраться. Очень мне не нравится, когда у меня на подведомственном объекте непонятная фигня творится.
– А вы вообще кто?
Он протянул руку.
– Зови меня Леонидыч. Государственная инспекция по маломерным судам.
Митя пожал крепкую ладонь.
Он вернулся в коттедж и сказал Натали, что ненадолго отлучится – нужно кое-что уточнить на месте происшествия. Натали удивилась: ночью? Пока Митя искал в чемодане легкую куртку, она заговорила о том, что без адвоката он не должен встречаться с дознавателями. Митя заверил супругу, что это не дознаватель, а водолаз, который обследует заводь, где утонула девушка. Натали замолчала, но Митя все равно чувствовал, что она осталась недовольна.
А между тем ему захотелось прогуляться с инспектором. Митю крайне заинтересовали его слова. Этот Леонидыч прямо намекал, что дело не такое простое, как о нем думает следователь, а значит, обвинения против Савичева беспочвенны. А Мите очень хотелось доказать свою невиновность.
Когда он вышел на улицу, Леонидыч, присев на низенький заборчик, смотрел на светлеющее за деревьями водохранилище и напевал под нос старую песенку:
Ты – в сердце моем! Ты – всюду со мной!
Одесса – мой город родной!
– Ничего, что идем в такую темень? – спросил Митя. – Может, до утра подождать?
Леонидыч поднялся, раздавил носком сапога окурок.
– Утром нас ждут другие подвиги. – Он глянул на Митю и перешел на украинский говорок: – А вы шо, дорогой мой, ночью имеете бледный вид? На вас нападают страх и сомнение?
– Нет, – смутился Митя. – Я просто за вас беспокоюсь. Как вы будете погружаться в темноте?
– За
