он смог открыть глаза, темнота уже не была такой густой, в ней мерцали опаловые капельки. В их свете вейн разглядел людей. Ближе всех стоял пожилой священник. На два шага дальше – жрица Йкама. За ней парень, в котором Дан узнал господина Эрика. Потом Игорь с винтовкой на плече, в опущенной руке менестрель держал гитару. Грин в походной куртке. Мальчишка, оставленный у жузгов. Кто-то еще, незнакомый.
– Спрашивай, – разрешил отец Михаил.
Йорина кивнула.
Дан понимал, что жрицы на самом деле тут нет, но на всякий случай избегал смотреть ей в глаза.
– У меня все получится?
– Это неправильный вопрос, – сказал отец Михаил голосом Оракула.
Да, действительно, что значит – «все»?
– Я дойду до Бреславля?
– Не то, – с сожалением произнес Грин.
Вейн разозлился:
– А ты тут при чем?
– Я – Оракул.
– Хорошо! Тогда скажи, Йорина знает, где я сейчас?
Ответило то, что приняло облик жрицы:
– Неважно.
Тьфу ты!
Отец Михаил поторопил:
– Спрашивай. Время уходит.
– Я спросил!
– Нет, – покачал головой менестрель.
Дан скрипнул зубами.
– Я успею до конца межсезонья? Йоры идут по следу? Оракул ты или нет, Шэт побери?!
Всхрапнул Кысь, напуганный криком вейна.
– Я – Оракул, – сказал Грин. – Ты сам меня так назвал.
– Тогда отвечай.
– Ты задаешь не те вопросы, – возразил отец Михаил.
Так, может… у Дана пересохло в горле, и он хрипло спросил:
– Я останусь в живых?
Настоятель Взгорского монастыря смотрел с жалостью и укоризной. Совсем как десять лет назад, когда после очередной выходки Дана, растерзанного, с разбитым носом и коленками, привели к нему в кабинет.
– Отец Михаил…
– Он не спросит, – перебила Йорина. – Чтобы спрашивать, нужно сомневаться.
– Да, – согласился менестрель, развернулся и пошел в темноту.
Дан сжал кулаки.
Они уходили. Грин, Юрка, те, кого Дан не смог разглядеть.
– Подождите! Отец Михаил! Я не понял, так «да» или «нет»?
– Я не могу ответить. Ты не задал вопрос, – терпеливо объяснил настоятель и пошел за остальными. Опаловые светляки роились вокруг него, утягивая за собой темноту. Дан уже мог разглядеть свои руки и морду Кыся. Конь тревожно фыркнул ему в лицо.
Пахло не так, и шумело иначе. Вейн оглянулся.
Из-за горизонта накатывало море. Сизые волны несли мелко искрошенный лед, подминая степную траву. Испуганно кричала чайка. Первый вал был низким, он только пробовал горячую землю на вкус. А дальше вода поднималась стеной.
Проекция!
Дан сам не понял, как оказался в седле. Конь в ужасе мчался прочь, но их догонял ветер, бросал пригоршнями
