гладкое.
Тарасу сразу стало веселее, и он поднял на плечи ношу.
Чемодан был страшно тяжел. Тарас тут же пришел к выводу, что убежать с такой добычей даже от хромого человека никому не получится.
Офицер ковылял за Тарасом по пятам, словно боясь за свой багаж. Иногда он задавал короткие вопросы.
– Ты что же это по ночам промышляешь, или отца нет?
– Без вести он пропал.
– На войне?
– Сам не знаю. Может, на войне, а может, еще где. Когда пошёл призываться, там стреляли в несогласных людей. С тех пор он и сгинул. Не видали его, и письма не было, – откровенно рассказывал Тарас незнакомцу, с трудом переводя дыхание под тяжелым чемоданом.
– Вон оно что, какое дело… – неопределенно промычал офицер. Больше за всю дорогу он не проронил ни слова.
Дождь перестал, но по-прежнему дул ветер, холодный и резкий, пронизывающий до костей.
Прошли несколько безлюдных улиц. Около одной дешевой гостиницы офицер задержал Тараса.
– Ну, вот мы и приехали, – шутливо заметил он.
Поднялись на второй этаж и остановились около двери крайнего номера. В коридоре горела единственная электрическая лампочка, ее свет едва разгонял темноту. В другом конце коридора виднелась лестница. Под ней лежали какие-то ящики и поваленный набок стол.
Впуская офицера в номер, лакей вежливо поклонился и спросил:
– Прикажете заказать ужин?
– Благодарю. Ого, отличная комната! Немного свежо. Ну да я сегодня, уважаемый, ночевать не буду. Чемоданчик только оставлю здесь. Дело есть у знакомых, а номерок за мной останется. Понятно?
Повернувшись в сторону Тараса, офицер порылся в своем бумажнике и, вынув новенькую, еще хрустящую трехрублевку, сказал:
– На, парень, за работу. Купи ботинки и не озорничай. Тарас никак не ожидал такого исхода. Он даже подумал: «А не шутка ли это?». Но когда трешница хрустнула в его кармане, он, улыбаясь, широко раскрыл рот. Лакей укоризненно покосился на щедрого офицера и пробурчал под нос что-то непонятное.
– Обиделись? – участливо спросил Тарас лакея и совершенно искренним тоном добавил: – Давайте разделим пополам.
У Тараса были такие чистые, невинные глаза и столько простоты и естественности в голосе, что лакей поверил. Торопливо вытащив из кармана горсть серебра, он стал отсчитывать полтора рубля. Тарас в момент стукнул лакея снизу по руке, и серебро горохом посыпалось на пол. Не медля ни мгновенья Тарас с бурной радостью шаром слетел по лестнице, мелькнул мимо растерявшегося швейцара и выскочил из гостиницы.
Он не замечал обжигающего ветра, который трепал его лохмотья и леденил почти голые колени.
Забежав на почту, Тарас разменял трешницу и долго раздумывал над тем, что же ему делать с деньгами. Сперва он положил в левый карман только пятьдесят копеек.
На эти деньги он решил плотно поужинать и, если удастся,
