образия повествования автор стремился свести все представления китайских звуков к системе, принятой С. В. Уильямсом, чей бесценный словарь является самым доступным для студентов. Однако никаких изменений сделано не было, когда в текст были вставлены цитаты из выдающихся синологов, таких как Легге.
Если нынешний том окажется достаточно интересным для привлечения читателей, второй будет выпущен в будущем, в продолжение темы.
Июнь 1884 г.
Примечание издателей
Издатели считают правильным заявить, что из-за отсутствия автора в Китае произведение не имело преимущества под его наблюдением при прохождении через прессу. Также уместно упомянуть, что рукопись книги покинула руки автора 18 месяцев назад.
13, Ватерлоо Плейс. SW
января 1886 года.
Вступление
Лет тридцать тому назад для любого человека было бы действительно смелым шагом подумать о том, чтобы обратиться к публике с собранием историй, обычно считающихся сказочными, и требовать от неё внимания, должного к подлинной реальности, или пересказывать сказки, освященные веками, как действительные факты; а не представлять байки, подслушанные в детской, как легенды, более или менее искаженные, описывающие реальных существ или события.
В настоящее время это менее опасный процесс. Великая эра передовых мнений, начатая Дарвином, которая в течение нескольких лет наблюдала более значительный прогресс в познаниях во всех областях науки, чем предшествовавшие ему десятилетия, произвела, среди прочего, полную революцию в переоценке ценности фольклора; и спекуляции на нем, которые во времена нашего детства считались бы наивными, теперь признаются не просто интересными, но необходимыми для тех, кто пытается собрать обрывки ненаписанной истории и проследить предшествующие и ранние миграции из родительских источников народов, издавна отстраненных друг от друга обычаями, речью и пространством.
Поэтому у меня мало сомнений в том, чтобы серьезно заявить, что многие из так называемых мифических животных, которые на протяжении долгих веков и во всех странах были персонажами вымысла и сказок, законно попадают в рамки естественной истории, и то, что их можно рассматривать не как результат обильной фантазии, а как существ, которые действительно когда-то существовали и из которых, к сожалению, только несовершенные и неточные описания просочились к нам, вероятно, очень сильно преломленные сквозь туман времени.
Я предлагаю идти только на определенном расстоянии по пути, по которому мифологи обращаются к мифам, до тех пор, пока это действительно необходимо, чтобы отследить истоки и происхождение тех историй, которые в последующем отследить невозможно; отклоняясь от него, чтобы остановиться на том, что они сохранили нам посредством неписаной естествознанием традиции существ, некогда сосуществовавших с человеком, некоторые из которых настолько странны и ужасны, что на первый взгляд кажутся невозможными. Я предлагаю лишить их тех сверхъестественных свойств, которые в них вложила свойственная человеку любовь к чудесному и исследовать их так, как, к счастью, в наши дни мы можем это сделать благодаря современному состоянию таких наук, как геология, эволюция и филология.
Для меня большая часть этих существ – не химеры, а объекты рационального изучения. Дракон, вместо того, чтобы быть мифическим монстром, развился из воображения арийского человека в результате созерцания молнии в пещерах, которые он занимал, как утверждают некоторые мифологи, – животное, которое когда-то жило там и тащило по земле свои тяжеловесные спирали, а возможно и летало; которое опустошало стада, а иногда и проглатывало их пастыря; которое, основав своё логово в какой-то пещере с видом на плодородную равнину, распространяя вокруг себя террор и разрушение и защищенные от нападения страхом или суеверным чувством, могло бы даже субсидироваться охваченным ужасом крестьянством, которое, не имея возможности уничтожить его, возможно, предпочло бы привязать скот рядом с его пещерой, а не спускать его в поисках припасов среди своей среды.[1]
Для меня конкретное существование единорога кажется не невероятным и, на самом деле, более вероятным, чем та теория, которая связывает его происхождение с лунным мифом.[2]
Опять же, полагая, что он, как и я, в существовании какого-то великого неописанного обитателя морских глубин, многократно высмеянного морского змея, жилище коего кажется особенно прилегающим к Норвегии, я признаю этого монстра как источник мифов о змее Мидгарда, собранных в норвежской Старшей Эдде, что противоречит взгляду мифологов, которые переворачивают происхождение, и предполагают, что истории, существующие среди норвежских рыбаков, являются модифицированными версиями этого важного элемента скандинавской мифологии.[3]
Я должен признать, что, со своей стороны, я сомневаюсь в общем происхождении
Это пример является общей чертой в легендах о драконах. Хороший пример тому, что привел Эль Эдриси в своей истории о драконе, уничтоженном Александром Великим на острове Мостачин (один из Канарских островов?).
Последний автор по этому вопросу резюмирует свои взгляды в своих вступительных замечаниях следующим образом: «Наука о геральдике верно сохранила до наших дней различные фазы некоторых из этих замечательных легенд, которые, основываясь на исследовании природных явлений, демонстрируют процесс, посредством которого большая часть мифологии возникла. Таким образом, мы находим солнечного грифона, солнечного феникса, выставленного из-за пламени огня полуглавица; солнечный лев и лунный единорог, которые два последних благородных существа теперь гармонично поддерживают королевское оружие. На последующих страницах я предлагаю изучить миф о единороге, диком, белом, свирепом, целомудренном, лунном, чьи два рога, в отличие от рогов смертных, неразрывно скручены в один; существо, которое бесконечно борется со львом, чтобы получить корону или вершину неба, которую не может удержать ни один,
«Мидгард или мировой змей, с которым мы уже сносно знакомы, узнают в нем дикое бурное море. Тор согласился с ним; он взял его на крючок, но не смог убить его. Мы также помним, как Тор пытался поднять его в форме кошки. Север изобилует историями о морском змее, которые являются не чем иным, как вариациями оригинальных мифов о Эддах. Один бросает его в море, где он должен оставаться до тех пор, пока он не будет побежден Тором в Рагнароке». –
