буча закрутилась вокруг Питера, Иваново и рядом. Вот этих рабочих и нужно переориентировать на своих собственных заводах. Дать им такую жизнь, чтобы о восстаниях и думать не смели.
– Впереди Русско-японская война и Первая мировая, – сказал я. – А как мы знаем, основной причиной Первой мировой стало стремление европейских правительств к переделу мира.
– Что-то сумеем сделать в любом случае, – возразил Сергей. – Даже если Николай II снова отречётся от престола, то тебе очень пойдёт роль главы Временного правительства. Керенский в своё время профукал удачную возможность предотвратить выступления рабочих.
– Не можешь предотвратить пьянку – возглавь её? – усмехнулся я, допивая пиво.
В целом я был согласен с другом. Даже если не справимся, то собрать манатки и сбежать в благополучную страну всегда успеем.
– Я тут распечатки подготовил по кладам, – придвинул Сергей мне листки. – И ещё открытия в области медицины. Аспирин, как ты и хотел.
– Для начала нам нужны деньги, – заметил я.
– И не только здесь, но и там, – кивнул Серёга на противоположную сторону от портала. – Может, я кубышку купца выкопаю и продам?
– У тебя есть знакомые в этой области? – усомнился я.
– Дядю Артёма спрошу.
– Спроси, конечно, – не стал возражать я ни против продажи, ни против извлечения кубышки. – Но лучше пока возьми мою банковскую карточку. Пусть российские банки снимут какие-то проценты, но это для нас не так важно. Жаль, других средств нет и моё имущество ты продать не сможешь.
Дав указания Сергею, что купить в первую очередь, я попрощался и понёс тюки вначале во двор, а затем снова в подвал, только через люк в коридоре. В двух больших тюках была ткань на продажу, а в маленьком – коробка с лекарствами и прочие предметы гигиены, включая туалетную бумагу.
Разбираться с этим у меня не было сил. Спать хотелось неимоверно. Я же вторые сутки на нервах, а впереди суматошный день с поминками. И на кладбище надо сходить, и принять гостей, кто зайдёт на девять дней со дня смерти Ивана Григорьевича. Специально звать не принято. Люди сами должны вспомнить. А то, что соседи не забудут и придут на дармовую еду, я ничуть не сомневался.
Маруська с утра отправится на рынок, купит пару петухов. Своих кур резать мы не хотели. Тесто было ещё с вечера поставлено. Рыбу почистит и пожарит Катерина. Особых разносолов не планировалось, но поесть люди любили. Только спиртное я решил ограничить, нечего пьянку устраивать.
Когда вернулись с кладбища, я сразу извлёк приготовленные бутылки и ведёрный бочонок с вином.
– Павлина Конкордиевна, вот это всё вы выставляете и ни стаканом больше, – предупредил я экономку.
– Обчество не поймёт, – покачала головой женщина.
– Иван Григорьевич был непьющим, не думаю, что он одобрил бы пьянку на своих поминках, – ответил я.
В любом случае выбора у Павлины Конкордиевны не было. Ключи я и не думал ей возвращать, сообщив, что теперь
