терапия оказалась неэффективна.
Луганцев думал, искал ответы в литературе, вспомнил всех больных после операций на органах грудной клетки, у всех был тяжелый послеоперационный период, значит, дело или в недостаточном обезболивании, а может, и в дыхательной недостаточности, но может быть, то и другое вместе.
Как-то утром к профессору зашел Шинкаренко:
– Хотел поделиться мыслями. Считаю, что необходимо изучить все анализы, данные динамики кровообращения до, во время и после операции у всех больных, оперированных нами на грудной клетке, может, тогда и найдем причину летальных исходов.
– Ваши предложения?
– Сейчас сказать не могу, в процессе изучения, думаю, что-то поймем.
– Хорошо, я подумаю над твоим предложением.
Вечером Луганцев беседовал с Фёдором Кудряковым по вопросам его диссертации, сделал некоторые замечания, дал советы и про себя отметил, что работа получается хорошая. Закончив, профессор перевел разговор на самую актуальную для клиники тему:
– У тебя сформировалось хоть какое-то мнение по анализу летальных исходов?
– В общих чертах, но пока не изучу досконально все истории болезни, говорить не о чем.
– Как не о чем? Поговорим об общих чертах.
– Общие выводы следующие. Первое. Достаточно ли хорошее было обезболивание? Второе. Длительность операции, биохимические изменения в организме. В связи с дыхательной недостаточностью больной-то дышит одним легким. Третье. Необходимо обратить внимание на психику больного, при длительных операциях головной мозг слишком долго живет в страхе.
– Что ж, похвально, направление мыслей верное, а потому тебе и поручаю заняться анализом. А теперь ответь-ка, друг любезный, вы с коллегами дискутировали на эту тему.
– Дискутировали и не раз. Последний обмен мнениями был вчера.
– И кто же высказал эти «общие черты»? Шинкаренко?
Кудряков улыбнулся:
– Он у нас в основном молчит. По всей видимости, тщательно взвешивает.
– Хорошо, Фёдор Трофимович, идите, работайте.
Дверь за аспирантом закрылась, а хорошее настроение профессора начал подтачивать какой-то червячок.
«Ай да Шинкаренко!» – подумал шеф и тут же постарался отбросить нехорошую мысль.
Александр Андреевич давно заметил некое скрытое соперничество между Шинкаренко и Кудряковым, притом больше суетился первый, вокруг которого все больше и больше крутилось людей, особенно новых клинических ординаторов.
«Может, потому, что Виталий старше, раньше пришел в клинику, может, потому, что я его иногда выделяю из других, но не меньше хвалю и Фёдора. Хотя, пускай соперничают, конкуренция рождает новые мысли, заставляет больше трудиться». – Так думал Луганцев, не зная, что вокруг Шинкаренко уже успел сложиться кружок «почитателей
