Вот и мусолили бабушки между собой все новости села да рассказывали про детей да внуков, которые не редко сидели рядом на бревнышке и подслушивали их беседы.
Крыльцо было красивое – резное. Дощатый пол, две скамеечки по бокам со спинками, на двух высоких тоже резных столбах крыша домиком, покрытая железом, крашеным красным суриком. На крыльцо вела дорожка, посыпанная желтым песочком, и две деревянные ступеньки. А выход с коридора был закрыт двустворчатой тоже резной дверью, краска на которой уже облезла, но остались следы «былой красоты». Одной стороной крыльцо смотрело в цветущий вишневый сад, а с двух других открывался вид на улицу и небольшой пустырь между соседскими домами.
За беседами все грызли семечки – каждая бабушка жарила свои, и внуки набирали в карманы на вечер эту «заразу», как говорила баба Поля. И хотя правила ее все знали, тем не менее утром ей приходилось заметать шелуху веником, при этом она всегда ворчала и грозилась никого не пускать больше на крыльцо. Но приходил вечер, и все повторялось. Даже в дождик здесь было почему-то уютно и как-то безопасно. Что-то было в этом крылечке сказочное, наверное.
Вот и сегодня ребята расселись на скамейках и, как все малыши, начали рассказывать истории, кто страшные, кто глупые, кто про что. Сашка любил хвастаться и часто врал. Это все знали, поэтому никто ему не мешал и не перебивал. Скромник Вася – тот всегда просто слушал, и если его что-то удивляло, то он делал большие глаза и переспрашивал:
– Правда, да?
Валерка, мальчик с узкими глазами, похожий н а татарчонка, тот всегда рассказывал о рыбалке, потому что они часто со старшим братом ловили рыбу и ездили на мотоцикле на речку и озера далеко от села. Коля, высокий симпатичный мальчик, с прической «бобрик», был сыном милиционера, и поэтому часто рассказывал о разных происшествиях. А вот Рита любила учить всех, как вязать узлы и делать из веревок разные поделки – папа у нее был моряк, и он учил ее, как мальчишку, всему мужскому. Только Оля всегда хохотала над выдумками детворы и считала себя намного умнее всех. Может, так и было, ведь ее мама была директором школы. Но все почему-то так не считали, а говорили, что она «задавала».
Бабушка Поля вышла к детям, вытирая руки о передник:
– Ну что, пострельцы, проголодались?
Все скромно промолчали, только Сашка обрадовано спросил:
– А что есть вкусненького?
– Счас принесу плюшки, – Полина Петровна, переваливаясь, как утка, поплыла в дом, а через пару минут выплыла с горячими сладкими плюшками на тарелке. – Вот, только из печи, откушайте.
Дети похватали горячие сладости, и в тишине было слышно мягкое чавканье.
– Потом парное принесу, – сказала бабушка и, сощурив глаза, спросила: – А кто уроки не сделал сегодня?
Оказалось, что все почти все сделали, осталось кому переписать начисто, кому дочитать, кому дорисовать.
– Эх вы, гулены! – укоризненно сказала Полина Петровна. – Вот если бы я дала
