но он добрался до Фульнека, несмотря на нестерпимую боль, которая колола рассудок. Его изувеченная правая рука всю дорогу волочилась лишним грузом. В пути он много раз терял сознание. Слава Богу, что верный конь довез его. Такой удар судьбы сокрушил бы любого, но не Подебрада семижильного. Хоть и полуживой, но он добрался до родного города!
Граф расстегнул окровавленную кольчугу воина и, увидев глубокую рану, ужаснулся:
– Боже! Брат мой, что случилось?
Храбрый воин очнулся, с трудом открыл глаза и с хрипом выдавил из себя слова:
– Ваше высочество… Вы меня простите…
– Простить за что?
– За то, что я живой…
Граф понял, что случилась беда:
– Что происходит?
Набравшись сил, Подебрад ответил:
– Я должен был остаться на поле битвы, как и тысячи воинов–собратьев, которые там пали… Мы разбиты у Белой Горы…
Эти слова прозвучали громом и молнией. Тревожное известие облетело Фульнек за считанные секунды.
Граф опустился на колени перед Подебрадом и крикнул:
– Лекаря сюда!
Подебрад глубоко выдохнул и сказал:
– Ваше высочество, лекарь мне уже не поможет. Мне бы успеть лишь передать вам послание, обнять жену и сына, и вверить душу Богу. Я умираю. Бог послал нам горе… Армия императора истребила нас. Братья пали героями. Некому даже хоронить…
Волна негодования пронеслась по собравшейся толпе.
Граф спросил:
– Где коронованный нами король Фридрих Пфальцский?
Подебрад ответил:
– Он сбежал вместе с королевой… Вот такое горе… Я мечтал вернуться победителем, но несу послание врага…
– Брат мой, о чем ты говоришь? – спросил удивленный граф.
Подебрад попытался дотянуться до своего ранца, но не смог и сказал:
– Я совсем уже не могу двигаться… Там послание от кардинала Лохелиуса… Этот коварный первосвященник сам командовал армией на поле боя… Он выбрал меня из всех раненных и приказал передать вам письмо… Он сказал, что это послание спасет Богемию! Помогите достать… Как мне плохо! Скорей бы мне умереть… Господи, храни нас!
Подебрад задрожал в лихорадке, и его охватила тревога. Тот, кто многие годы громил врага мечом, внушая страх храбрейшим рыцарям, сам превратился в испуганного ребенка перед лицом смерти.
Собравшиеся смотрели на него со слезами на глазах, а граф ободрял его:
– Мужайся, брат мой! Ты герой! А мы с тобой едины в братской любви!
Героя же знобило все сильнее, и он отвечал плача:
– Я умираю, захлебываясь своей кровью… И мне страшно…
Прибежала беременная жена Подебрада, Мария. Толпа пропустила ее, и она упала перед мужем на колени, и обняв его, прошептала:
– Пожалуйста, не умирай… Я тебя выхожу… Выхаживала раньше,
