не заповедь под крышей,где двоим быть честными пора?
Улитка
Калитка стукнет дважды. Кто вернулся
Или ушёл, – уже не разобрать.
Внутри тебя остались те же чувства,
Но и к другим придётся привыкать.
Закрыв глаза, не хочешь знать реальность.
Под кожей слух копает блиндажи.
Ещё вчера о выборе мечталось,
А нынче – только б утро пережить,
Не разрывая рот на две гортани
И в сердце не мешая кровоток.
Достали!.. Все раздраи так достали,
Что рад задрать и врезать —
свой замо’к.
Без полумер
Огонь успевает коснуться пожара —
И в нём погибает, сгорая в себе.
А был-то всего новый день календарный.
Ничем не приметный. В знакомой толпе
Всё так же бродили шаги расставаний.
Никто никого не касался всерьёз.
И полурефлексам хотелось страданий
Пожара из тысячи
тронутых доз.
Не весеннее
Звёзды капали на голову.
Мир расплавленный рыдал.
Жарко телу. Мысли голые.
Им бы спрятаться в подвал,
где весну отменят новости,
да и новости к чертям.
Я в твоем любимом голосе —
непослушное дитя.
Слушать страшно, если гордая.
Если горло – как тюрьма.
Март. Апрель. А дальше?
Скорые?!
Жизнь разжижена,
и май
вытекал в чужие форточки.
Там тебя лет двадцать ждут.
Люди маются – и творчески
близким беды создают…
В загоне
Напрасно тыкать буквы в нервах…
Их азбука давно не та.
Бескровный рот голодной стервы
Сжевал божественный диктант.
С весенним солнцем вопли выше.
И тушки кажутся свежей.
И только замысел унижен
Реализацией страстей.
Наверно, нервам нужен новый
Хозяин – в теле или без.
А буквам хватит и загона —
Арестом избранных существ.
Лишь бы
Мухи подсознания вязнут
в сладкой выдумке.
Мы с тобой встречаемся
в блюдечке чужом.
Чья это вселенная, где на полувыдохе
все границы стёртые,
лишь бы
мы – вдвоём?
А вокруг огромные лапы.
Да и лапочки.
То ли охраняемы, то ли нас сожрут.
Сладкая ли выдумка —
или просто старческий
сдвиг, маразм и праздное…
лишь бы
пряник – кнут…
Неразумная
Руки тебя узнавать разучились.
Губы устали холодное пить.
Буквы, и те превращаются в числа:
слово сказать – разделить.
Я
