однойсредь формирующих ее сверхграней?..
В новый плен?
Бусинка катилась
по большому полю.
Бусинка не знала:
в землю? – или в масть
отыскать дорогу
к розовому горлу
сорванной мелодии —
бремя и балласт
в мире бренных радостей
красоты помятой…
Бусинки искали
свежего глотка —
и в росу влюблялись
всей душой крылатой,
улетая в небо…
Узелки искать.
Потерянное
А время не приходит – но прошло.
Слова теряются в туманностях значений.
Нелепым треском гнёт себя весло,
И пульс сбивается в сумбурный стык течений.
Его не слушает уставший время ждать.
Разбитые минуты режут стены,
И мир плывет на глубину дождя —
Последнюю секунду внутривенно.
А было ли настоящее между прошлым и…
Холодный голос молчал,
себя вином согревая.
Рассудок – зверь на цепи,
в которой смысл и обрёл.
Такая трезвая роль —
забыть, – ни разу не зная.
Такая странная жизнь —
запомнить трезвую роль,
но по живому стеклу
твои слова вырезая
как самый страшный на свете
игры звериной пароль.
Вернусь
На небе не печаталось.
Бело…
Глаза слепило.
Ангелы смущали.
Согласно Библии
работали педали
и тормоза.
Не находилось слов
среди такой гармонии
безмолвной…
………………………
А как бы я писала для тебя,
укладываясь в нормативы света,
не вылетая помыслом в кюветы?!..
А помыслы!..
(молчу…)
Чертята спят,
дыханьем трогая твою мужскую душу,
что и без слов читает с высоты.
Но я ведь знаю, что тебе так нужен
мой голос…
и соленые черты!..
На небе хорошо,
но слишком чисто.
Любое слово рушит чистоту.
И мне так хочется скорей спуститься —
и дать свободу помыслам
и… рту.
Мешанина ценою в жизнь
вольный стих
А я ведь дышала тобой, словно воздуха вовсе и не было.
И, глупая, людям дивилась:
а чем они дышат – если
ты весь был во мне —
все мои альвеолы для воздуха требуя
себе одному…
Дом в тебе был чудесен,
пока в наши окна струилось иное —
что воздухом и не считала.
И вот я однажды закрыла все окна – надолго.
Мы оба
вдруг стали хрипеть, задыхаться,
и боль потрясеньем рыдала…
– Так значит, ты мной не дышал?!
А КЕМ же тогда Я дышала
внутри
