style="font-size:15px;"> Они довольно быстро разобрались, что к чему. Они – это полиция. И вызвали меня повесткой. Я, разумеется, не пошла. Есть два места, куда не следует торопиться: на тот свет и в тюремную камеру. Тут годятся любые приемы, в том числе и запрещенные. Вторую повестку мне вручили лично в руки, на что я вручила справку о болезни. Не могу, мол, почти помираю, пульс частый, дыхание еле слышно, кашляю, чихаю, моча с кровью, а стул без говна, и вообще я на учете у психиатра состою. От такого коктейля в полиции обалдели. Кто состряпал мне такую справку, говорить не буду. Чего у нас нельзя купить и за сколько? Для борцов с коррупцией я настолько мелкая сошка, что возиться со мной, болезной, нет никакого смысла. Народ не оценит, ему нужны фигуры. И меня оставили в покое, подшив к делу липовую справку с настоящими печатями.
А время меж тем шло. Здоровьице мое очень медленно шло на поправку. Наконец я «выздоровела» настолько, что решила: пора объясниться. И на третью повестку ответила милостивым согласием. Ждите, приду.
За то время, пока я болела, дознание по делу об убийстве ректора Курбатова шло полным ходом. А дело пришлось-таки возбудить, не сам он же себя продырявил на пике карьеры? Да так сильно, что скончался, не приходя в министерство. Поскольку факт насильственной смерти был установлен, подключился Следственный комитет. Меня допросили последней, все остальные фигуранты в кабинете у следователя по особо важным уже побывали. Взглянула я на этого следователя и… мама дорогая!
Совсем еще мальчик. Я так говорю, потому что сама не девочка. Я старше его на… Лет на пятнадцать, это если себя не обидеть. А так на все двадцать. Он даже моложе моего любовника из министерства. Для альфа-самки легкая добыча. Если бы я это знала раньше, не брала бы больничный.
– Здравствуйте, Георгина Георгиевна, – бодро начал он. И покраснел, потому что с непривычки мое имя-отчество выговорить трудно. Я же говорю: мальчик. Надо было потренироваться.
– Добрый день.
– Как ваше здоровье?
– Я бы села. Ноги не держат.
– Ах, да! – Он покраснел еще больше. – Конечно, садитесь!
Ему бы вскочить и отодвинуть для меня стул, но оно понятно: тут не ресторан. Я со вздохом опустилась на неудобное холодное сиденье. С чего-то же надо начинать. Через два таких свидания он будет мой, и до ресторанов у нас еще дойдет. А там и до постели. Я собираюсь пойти до конца. Он мне нужен, и я его заполучу.
– Давненько мы вас дожидаемся. – Он попытался быть строгим.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Ах, да! – Теперь он стал багровым. За две минуты три серьезных просчета. Вот это статистика!
Реорганизация (или что там у них было?) не пошла им на пользу. Я имею в виду полицию. Матерые волки пали в борьбе с коррупцией, на смену им пришли честные щенки. Сиди сейчас напротив меня волчара, мне бы не поздоровилось. Их, конечно, далеко не всех перерезали, но на тех, что остались, надели намордники и нацепили
