сюда не приехал, – Иоганн затянулся сигаретой, – но кое-какая взрывчатка перекочевала ко мне на стол…
Саламе получил ключи от его пристанища. Иоганн не собирался возражать.
– Им нужен безопасный угол, – на кухне громыхали посудой, – хотя Ритберг, наверняка, живет в более приличном месте, – по полу единственной комнаты Иоганна разбросали спальные мешки. У него обосновались только палестинцы.
– Но наши немецкие друзья тоже здесь, – Саламе оскалил в улыбке белоснежные зубы, – они потеряли некоторых сторонников, однако они не отступятся от своего плана, – летом немецкая полиция арестовала леваков из группы Баадера-Майнхоф. Иоганн подозревал, что Ритберг хочет использовать будущий теракт палестинцев к своей выгоде.
– Но непонятно, как, – он присел на подоконник, – и непонятно, когда состоится теракт. У меня есть только одна дата, третье сентября, – услышав о дате в Сирии, Иоганн ухитрился переправить сведения в Париж. Саламе возился с разложенной на столе взрывчаткой, Мохаммед позвал из кухни:
– Скоро все будет готово. Такой баранины вы не пробовали даже дома, – баранину они купили в халяльной лавке по дороге от автобусной остановки.
– Мохаммед упомянул, что в городе все в порядке, – вспомнил Иоганн, – что гостиница хорошая. Он мог сопровождать Хайди, – сердце часто забилось, – нет, вряд ли Саламе потащил ее в Европу перед операцией, – Саламе ловко перекусил клещами проволоку.
– В общем, все, – Красный Принц разогнулся, – осталось купить дешевый будильник и дело в шляпе, – он шутливо раскланялся, – полиция Мюнхена займется взрывом машины уважаемого адвоката, а мы спокойно приступим к главной акции, – Саламе подкрутил рычажок громкости.
– Одним из решающих матчей баскетбольного турнира станет скорая игра между Югославией и СССР, – сообщила дикторша, – матч состоится третьего сентября, но билеты на него давно раскуплены, – Саламе щелкнул золоченой зажигалкой.
– Адвокат приобрел билеты, – он подмигнул Иоганну, – но до спортивного зала он не доедет. Давай перекусим, – велел Красный Принц, – пообедаю я с женой в более изысканном месте, – ковбойские ботинки Саламе простучали по дешевому линолеуму. Иоганн нарочито аккуратно растер окурок в пепельнице.
– Хайди здесь. Хватит, – разозлился Иоганн, – надо вытаскивать нас из этого дерьма.
Приоткрыв окно пошире, Брунс пошел на кухню.
Письмо, написанное каллиграфическим, знакомым Иосифу почерком, привез в Кирьят Анавим Шмуэль. Узнав о его втором за две недели ранении, брат немедленно примчался из Рима. Иосифу предложили лечь в военный госпиталь, однако полковник Кардозо отказался, сварливо заметив, что он не хочет занимать койку, предназначенную для более тяжелых пациентов.
– Дома и стены помогают, – сказал он армейским врачам, – доктор Гольдберг еще здесь, а он
