надлежала купцам Капустиным и Красногоровым…
Сегодня это часть московского района Ростокино. О полной необычных событий жизни владельцев леоновского поместья и его уцелевших исторических памятниках наш рассказ.
Что осталось ныне от того живописного старинного села Леоново? Островки великолепного демидовского парка, сохранявшегося почти до начала XX столетия и архитектурный ансамбль Ризоположенской церкви. В середине XIX века путеводители писали о Леонове, как об уединенном прекрасном дачном уголке на Яузе, который граничит с Ростокином. О леоновском храме, поднявшемся на видном нагорном месте. О высоких, красивых домах – дачах. Как это ни печально, усадьба Леонова в ее былой славе не дожила до наших дней. В начале XX столетия проложенное здесь полотно Московской окружной железной дороги нанесло некоторый ущерб части живописных участков и здешней местности. Хотя дачная жизнь не заглохла. Позднее, правда, Леоново потеряло самостоятельность и стало частью Ростокина.
Выходишь из вестибюля станции метро «Ботанический сад» и сразу замечаешь по левую сторону живописный парк. На перекрестье улиц шумного мегаполиса попадаешь сюда в почти сельскую природу с запахами цветов и скошенной травы. Под сень деревьев совсем юных и перешагнувших не один вековой рубеж. Лучами разбегаются дорожки аллей от разноцветной клумбы в виде солнца. Вот старый ясень в окружении юной поросли, вот» чета белеющих берез» и рябина. И рядом согнувшиеся от тяжести плодов яблони. По центральной аллее проходишь мимо великанов-лип.
Липовая аллея.
Им по двести и более лет. Некоторые едва ли обхватишь двумя руками. Одни стоят прямо, высоко держа свою голову, другие изогнулись, словно в поклоне. Возможно, они появились еще до Павла Демидова. Другая часть старинного парка – липовая аллея расположилась под углом к центральной, ведущей к храму. Они тянутся ближе к периметру парка-сада, к улице Леонова. Вот они, – вековые липы времен Карамзина. Кажется, это о них писала поэт Мария Петровых: «Их память крепко заросла корой, дремотой и годами».
Что помнят эти липы-великаны? XVIII век и век серебряный XIX? Пройдешь по тропе, изогнувшейся полумесяцем, и попадаешь к леоновскому пруду с его словно нарисованными зелеными блюдцами кувшинок, с высоким камышом, за которым едва ли сразу различишь бегущую рядышком Яузу. Водная гладь пруда далека от штиля – шумный отряд уток и селезней заполнил водоем. С берега слышится кряканье и шлепанье по воде крыльев неугомонных нырков. Какие-то одиночки рыбаки, закинув удочки, тихонько сидят у воды.
Храм Ризоположения.
А это сад живописными террасами спускается к пруду. Вот и восстановленный бельведер, откуда любовались закатами последние владельцы усадьбы. Здесь неподалеку от храма Ризоположения, на самом возвышенном месте, на краю верхней террасы, между парком и прудом стоял когда-то демидовский дворец с мезонином и бельведером и флигелями. На старинной гравюре он во всей своей красе. Яркая картинка из далекого Прошлого.
Впервые Леоново (Левоново) упоминается в разъездной грамоте Ивана III в 1504 году. В XVI веке оно было пустошью, принадлежавшей приселку Свиблову Дворцового села Тайнинского, что располагалась неподалеку от Троицкой дороги. Известно, что в 1573 году Леоновом владел Федор Федорович Карпов. В писцовой книге времен Ивана Грозного записано: «В Манатьином стану Федоровское поместье Федоровича Карпова, что осталось порожнее за раздачею у детей боярских… пустошь Окишева, пустошь Реново, Болшево, пустошь Левоново, что была деревня».[1]
В 1571 году после нашествия на Москву крымского хана Девлет Гирея – печальная картина запустения представала перед глазами современников. Подмосковные села и деревни были разорены и сожжены. А жители здешних селений разбежались на окраины и в дальние леса. Оставили свои опустошенные поместья и служилые люди. Повсюду окрест столицы вместо возделанных культурных пашен лежали сиротливые пустоши.
Крестьяне-московиты в зимней одежде. XVI в.
Прошло время.
В 1581 году Московское правительство приняло указ «Заклятье царя Ивана Васильевича», запрещавший крестьянам свободный выход в Юрьев день. К чему это привело известно. Начиная с 80-х годов, русские источники все чаще пишут об убийствах вотчинников «разбойниками», о разгроме поместий. Крестьяне, попав в полную зависимость от помещиков, оказывали им массовое неповиновение. Нередко отказывались платить монастырю оброки и исполнять барщину. Уже при царе Федоре Иоанновиче правительство не раз посылало войска «для сыску разбойников». В начале XVII века произошли вооруженные выступления низов. И царь Борис» посылал на повстанцев «многажды своих воевод». Всполохи пожара, появившиеся середине 90-х годов в замосковных уездах, спустя десятилетие охватили многие пределы государства.
Словом, экономические потрясения
Это были земли обширного Московского уезда. Манатьин Быков и Коровин стан, о котором упоминается в писцовой книге, располагался между Тверской и Троицкой дорогами. Он простирался далеко на север и состоял из трех отдельных волостей. Сюда входили и подгородные слободы – Новая Дмитровская, Сущевская, Троицкая и село Напрудное. Если открыть сегодняшнюю карту Москвы, то увидим, что некоторые из тех старых топонимов до сих пор остались в названиях московских улиц.
