вроде бы зрители ничего не заметили, ваш’превосходительство, – вполголоса зачастил Столыпин, выпутывая свой пропуск из галстучного плена. Бараньи кудряшки обер-камергера совсем растрепались, словно он только что пробежал пару километров по галереям Зимнего дворца. – Я вас всех умоляю об одном – ничего не говорите моей мамочке. Она с ума сойдет, если узнает, какой опасности я подвергался! Она и так беспокоилась, что меня будет укачивать… Эх, не зря мамуля всегда мечтала, чтобы я выбрал себе профессию поспокойнее. А ведь у меня были способности к ботанике, были! Копался бы сейчас в корешках и горя не знал… А вы же просто так про отставку сказали, да, Мелисса Карловна?
– Сейчас узнаешь, Семён, сейчас узнаешь, – отозвалась глава правительства, бросая задумчивый взгляд на арку Главного штаба, увенчанную триумфальной колесницей. В повозке, запряженной шестеркой коней, стояла богиня победы Ника. Почему-то раньше Мелисса не осознавала, что композиция символизирует воинскую славу России. Империя всегда, за исключением разве что последних восьмидесяти лет, чертовски много воевала.
– И что нам делать с Венесуэлой? – приставал Столыпин.
– Имей терпение, Семен. Говорю же, скоро я всё скажу. Как только приземлимся.
– Остроумный ход с камерами, Мелисса Карловна, вы всех нас спасли, – сказал Алексей, направляя платформу мимо красно-коричневых стен Зимнего к Александровской колонее. – Просто не понимаю, что произошло с нашими квадриками. Я ведь проводил сотни экспериментов, десятки тренировочных полетов, даже с большей нагрузкой – и ничего. А тут вдруг такое. Приземлимся, на бал не пойду, буду разбираться.
– Не обольщайся, – в голосе Мелиссы зазвенел металл. – Судебные эксперты за тебя разберутся. Как только окажемся на чертовой земле, тебя сразу же под стражу. Я уже послала сообщение начальнику Личной Канцелярии Ее Величества барону Ренненкампфу.
– Что? – растерялся Алексей. – Меня? Под стражу? Почему?
– Он еще спрашивает! – горько рассмеялась Мелисса. – Покушение на первых лиц государства, теракт! Да тебе, мой милый, столько статей Уголовного Уложения светит, что лучше бы ты пару минут назад утонул в Неве. А так утонешь в обвинениях. Пусть мое личное будущее пока неясно, но зато я буду точно знать, что ты за всё заплатишь. Тебя сейчас возьмут тепленького.
– Но, Мелисса Карловна… Я же не специально… Я на самом деле не знаю, куда делся сигнал, почему остановились пропеллеры… И потом, мне нельзя в тюрьму, я уже купил билеты на финал Чемпионата мира по гонкам на лопатах… Это который в Сибири…
– Там ты тоже диверсию задумал? – мстительно спросила Мелисса. – Лопаты под спортсменами взорвутся?
Алексей был выше Мелиссы на тридцать семь сантиметров и в два раза ее тяжелее, но сейчас казался на ее фоне воспитанником киндергартена. Пшеничные брови растерянно поднялись, а уголки губ синхронно опустились. Какими нюнями
