волосы, сигареты и никакого обручального кольца.
Таким Младший Ангел помнил своего отца.
Он сидел на пустой парковке, пялился на ларек с тако и жалел, что не научился курить. Воспоминания. Забавы неудачника. Ему есть куда податься. Слишком много путешествий во времени, а еще и десяти утра нет.
– Да пошло оно, – пробормотал Ангел и вырулил с парковки.
Он вновь ехал на юг и млел – сбоку поблескивает морская синева, величественная дуга моста Коронадо впереди, иссушенные холмы по другую сторону автострады и суперджеты, гигантскими мотыльками падающие в сторону аэропорта. А еще дальше на юг вечная и неизменная их общая мать, холмистая Тихуана.
Никто туда не возвращается. Даже навестить могилы отцов.
Американец, так Старший Ангел называл Младшего. Продукт ассимиляции. У Младшего Ангела была мать-американка – не такая шикарная, как тетки из бара. Смешки. Все смотрят на него. Задача Младшего Ангела – терпеть и улыбаться.
Он забрался на юг до самого Нэшнл-Сити[56], но оставалось убить еще несколько часов. Отель сразу за Автомобильной Милей[57], по соседству с похоронным бюро. Он покачал головой. Безвкусный и помпезный, такое могут оценить только гномы с его английской кафедры в Сиэтле. «Чисто Калифорния», – сказали бы они. «Чисто Сан-Диего», хотя парочка ироничных очкариков в шляпах назвали бы город «Даго». «Чисто латино», хотя никто в его семье сроду не говорил на латыни.
Раннее заселение. Чемодан на кровать. Кто-то оставил в ванной смятую салфетку со следами помады. Сразу вспоминаются официантки из детства. Он был слишком взбудоражен, чтобы ощутить в этом эротический флер. Им сейчас уже под восемьдесят, тем роковым женщинам, или они вообще померли. И сейчас на небесах, в отцовском неоновом баре.
Пришла горничная вынести мусор.
– Gracias[58], – сказал он.
Девушка, похоже, обалдела, услышав, что он говорит по-испански.
Когда Ангел вышел на улицу и направился к своей здоровенной машине, начал моросить дождь. Черт возьми, да Старший Ангел сломал мне нос в той потасовке. До сих пор он не осознавал, что все время только об этом и думал.
Неделей раньше явление Старшего Ангела у смертного одра матери стало самым героическим поступком из всего, что видела его жена. А она-то всю жизнь считала своего Флако героем. А старуха отказывалась это признавать. Перла не любила старую ведьму. Но, умирая, та отыграла несколько очков.
Перла понимала, чего стоил мужу тот день. И словно видела, как он шагает в прошлое, сквозь их общую историю, чтобы в последний раз стать малышом своей мамы.
Он почти не рассказывал Перле про Ла-Пас. И вообще он по натуре неразговорчивый, болтливым бывал разве только в хорошем настроении. Ну и в постели еще. Она до сих пор краснела, вспоминая, даже спустя полвека. Ох, что он с ней вытворял. Пока не заболел.
Но хоть он и молчал, Перла всегда
Нэшнл-Cити – южная окраина Сан-Диего.
Участок Нэшнл-Сити-бульвара, где расположено больше двух десятков представительств крупных автомобильных компаний.
Спасибо (исп.).
