же время – с плохо скрываемой растерянностью.
Работа во Внеземном филиале Службы – не сахар. И в первую очередь она напрочь убивает способность удивляться. С тех пор, как право частной собственности вырвалось за пределы земной атмосферы, судебным исполнителям пришлось смириться с перегрузками и примерить вакуум-сьюты. Ведь в Системе есть, на что положить глаз, и есть, за что насмерть биться в Астроарбитраже. А еще там полно мест, где можно спрятаться от кредиторов и навсегда укрыться от уплаты алиментов.
Рыкова не интересовали беглые алиментщики, ему доставались дела посерьезнее. Когда ты приходишь за имуществом внеземных бандитов, трудно аргументировать свои полномочия одним лишь исполнительным листом. Для дикарей с астероидов единственным доводом является грубая физическая сила и отключение подачи воздуха.
И хотя удивление не входило в привычки Рыкова, он, все же, позволил себе чуть приподнять бровь – ту самую, надломленную давним шрамом. Шрамы в работе пристава – дело обычное. Совсем другое – впервые лицезреть растерянное начальство.
Хотя, это, наверное, лишь показалось. Директора Службы, старого волка исполнительного производства, ничем не прошибешь. И слова он роняет веско, как капли ртути. Ни слова лишнего – все по делу.
Так что ошибки быть не может – он не ослышался.
– Так что же, я не буду знать, что именно подлежит взысканию? – раздельно спросил Рыков.
– Нет, – покачал головой директор.
– Почему? – спокойно поинтересовался Рыков.
– Из соображений секретности, – пояснил заместитель. По всему было видно – он тоже «не в своей тарелке». На щеке предательски вздрагивает жилка, на лбу – мелкие капельки пота.
Волнуется.
Рыков перевел взгляд на третьего, что держался чуть особняком. Худощавый, подтянутый, с пухлой кожаной папкой в руках.
– Представитель Минюста, – сдержанно сказал директор. – Собственно, это все, что вам нужно о нем знать.
– Ясно, – коротко сказал Рыков.
Все эти подробности действительно не имели значения. Важны лишь задание и рамки полномочий.
Представитель Минюста раскрыл папку и протянул хрустящий листок.
– Исполнительный лист, – сказал он. – Все, что от вас требуется – взыскать по нему до того, как должник покинет Землю.
– И зафиксировать факт взыскания, – вставил заместитель. Хотя можно было и не озвучивать очевидные вещи.
Рыков не удержался и глянул в текст. Действительно, ни слова о предмете взыскания. Только ссылка на номер судебного решения.
– Должнику запрещено покидать планету… – сказал заместитель.
– …но он имеет возможность сделать это в обход таможни и визовых служб, – не столько спрашивая, сколько констатируя, проговорил Рыков. – А он влиятельный человек, как я погляжу…
– Вы даже не представляете, насколько, – заметил директор.
– …и чего нам стоило это судебное решение, – добавил представитель Минюста.
– У него большие возможности, – продолжил директор. – Каким-то образом он отслеживает наши действия. Потому стандартная процедура, которая идет параллельно, будет лишь отвлекающим маневром. Вы меня понимаете?
– Вполне.
– Будете действовать в одиночку, на свой страх и риск.
– Понял. Хотел бы уточнить свои полномочия…
Представитель Минюста пристально глянул в глаза. Извлек что-то из папки.
– Руку! – потребовал он.
Рыков подчинился. Рука ощутила холод и тяжесть металла.
Мигом пересохло в горле. Он уже знал, что увидит.
Жетон Всевластия.
Про эту штуку ходили легенды. Конечно, официально именовалась она иначе: «Жетон авансированных полномочий». Но приклеившееся название отражало самую суть. Пока эта вещь у тебя в руках – тебе позволено все. Ты – над законом, ты ненаказуем. Никто не вправе встать у тебя на дороге, а ты вправе смести со своего пути любое препятствие любым доступным способом. И действует это в любой стране мира, в любой освоенной точке пространства.
Правда, за эту вседозволенность, все-таки, придется расплачиваться. Потом – Перед Особым Трибуналом, призванным разбирать действия носителя Жетона. И самое скользкое в этом деле то, что карается не только неоправданное нарушение законов, но и недостаточное рвение в применении Жетона. Опасная штука. Не дай бог ей попасть в руки какому-нибудь психопату. Именно потому она всего одна – на все силовые ведомства. И если сегодня Жетон достался судебному приставу – значит, и вправду, дело
