он две с половиной тысячи лет назад, Фидий и Пракситель изваяли бы с него статую величайшего Аполлона всех времен, и, вместо того чтобы стоять с отрешенным видом на тихой сиднейской улице, будучи обреченным на забвение, как всякий смертный, он жил бы вечно в плавных изгибах холодного светлого мрамора, и его каменные глаза безучастно взирали бы сверху вниз на миллионы людей, которые в восхищении проходили бы перед ним поколение за поколением.
Но он торчал здесь, на Уолтон-стрит, загаженной строительным раствором. Должно быть, это рабочий из бригады Гарри Маркема, подумала мисс Хортон, обратив внимание на рабочие шорты цвета хаки, закатанные под самые ягодицы. Кроме шорт, едва державшихся на бедрах, и толстых шерстяных носков, завернутых на тяжелые грубые ботинки, на парне больше ничего не было: ни рубашки, ни куртки.
На мгновение повернувшись к ней боком, он засверкал на солнце, словно изваяние из золота. Ноги у него имели столь красивую форму, что Мэри вообразила его бегуном на длинные дистанции. В сущности, он и был сложен как легкоатлет: высокий, стройный, грациозный, с широкими плечами и грудью и узкими бедрами.
А лицо! Лицо его было само совершенство. Нос короткий и прямой, высокие скулы резко очерчены, мягкий изгиб губ. Левую щеку почти у самого уголка рта прорезала тонкая морщинка, которая придавала лицу выражение печали, детской невинности и растерянности. Волосы, брови и ресницы цвета спелой пшеницы божественно золотились на солнце, а глаза были синие-синие, как васильки.
Заметив, что она наблюдает за ним, парень радостно ей улыбнулся, и от его улыбки у Мэри Хортон перехватило дыхание. Она судорожно вздохнула и как сумасшедшая кинулась к своей машине, с ужасом осознавая, что ее заворожила его исключительная красота.
Воспоминание о юноше не отпускало мисс Хортон ни на минуту, пока она еле тащилась до делового центра в северной части Сиднея, где располагалось сорокаэтажное административное здание компании «Констебль Стил энд Майнинг». Как Мэри ни старалась сосредоточиться на дорожном движении и предстоящих событиях дня, ей не удавалось выбросить его из головы. Будь он смазливым молодым человеком, брутальным самцом или писаным красавцем, она с легкостью забыла бы его, как благодаря самодисциплине научилась забывать все нежеланное и нарушающее душевный покой.
О боже, до чего же он прекрасен: изумительно, ошеломляюще прекрасен!
Эмили Паркер говорила, что сегодня строители должны закончить ремонт. При воспоминании об этом Мэри показалось, что все вокруг, окутанное дрожащим мерцающим знойным маревом, немного потускнело.
Глава 3
После отъезда Мэри Хортон цикада-хормейстер из своего олеандрового куста испустила низкое резонирующее «бри-и-ик», и ей тотчас же ответила дива-сопрано, прятавшаяся в ветвях соседнего куста. Один за другим к ним стали присоединяться теноры, контральто, баритоны, другие сопрано. Вскоре палящее солнце зарядило их радужные зеленые тельца
