style="font-size:15px;"> Левитина. Не сомневайся: сумму я укажу по максимуму. Лишь бы клиент твой раскошелился.
Санеева. За него не волнуйся. У него на «Войну и мир» хватит, не то что на эти сны бредовые.
Левитина. Не сны, а sweet dreams. Запомни.
Санеева. Стрит тимз?
Левитина. Какой ещё strip-tease? Sweet dreams. Свит дримз.
Санеева. Хорошо. Я потренируюсь.
Левитина. Давай, подруга. Старайся. Будет у нас дачка лишняя.
Санеева. И тачка.
Левитина. Хорошо. Дачка и тачка. Так для конспирации и назовём. Операция «Дачка и тачка».
Санеева. По рукам!
Левитина. Опять хочешь по рукам?
Санеева. Я не в том смысле.
Левитина. А, понятно. (Пауза.) Хорошо. По рукам!
Сцена шестнадцатая
Кабинет Нагейкина. За приставным столиком хозяин кабинета и Ефимов. Ефимов читает какой-то документ.
Ефимов (закончив читать). Что ж, сынок, обвинительное заключение ты составил неплохо. Для начинающего дознавателя – просто блестяще. Будешь потом внукам рассказывать, как начинал работу с такого необычного дела, где потерпевший через два рукопожатия был знаком с самим…
В это время раздаётся телефонный звонок.
Нагейкин (перебивая его). Простите, товарищ генерал. (В трубку.) Слушаю. (Пауза.) Хорошо. Сейчас зайду. Кстати, Павел Петрович как раз у меня сидит. (Пауза.) Как скажете, товарищ майор. (Кладёт трубку.) Начальник отдела звонила. Вызывала по поводу вашего дела. Узнав, что вы здесь, попросила вас не отпускать и обещала скоро сама к нам заглянуть. Неудобно, мол, такого гостя вынуждать пешком по лестнице на верхний этаж подниматься.
Ефимов. Чудачка! Для меня эта высота – сущий пустяк.
Нагейкин. Я, как вы поняли, спорить не стал.
Ефимов. Ладно. Что ж делать: будем ждать. (Пауза.) Я тебе пока одну историю расскажу. Не стал её в свои показания включать. Сейчас сам поймёшь, почему. Когда мне сделалось ясно, кто сны мои крадёт, решил этому паршивцу свинью подложить. Перед этим мне приснилось что-то страшное: не всегда ведь только хорошее видишь. Разрешили якобы мигрантам любые должности у нас занимать. И вот прихожу в свою контору в канун Дня милиции сослуживцев бывших поздравить, как обычно и делаю. А по управлению одни раскосые снуют. Не то китайцы, не то вьетнамцы. И лопочут по-своему. Ни одного русского слова не слышно. Я же в мундире, при полном параде. На меня – ноль внимания, словно на невидимку. Наконец подходит один и спрашивает: «Чего тебе нада, генелала?» Начальника, говорю, хочу видеть. «Халасо», – отвечает и опять исчезает. Через некоторое время выходит из моего бывшего кабинета здоровенный негр и, бросив на меня презрительный взор, заявляет: «Чего ты тут делаешь, русская свинья? Пошёл на х-р отсюда!» Вот такой сон. Дай, думаю, этому прощелыге его подсуну. И рассказал. Но без концовки. Пусть, думаю, сам её посмотрит. И с местом действия его слегка надул. Сказал, что дело у них в прокуратуре происходит. (Пауза.) Конечно он, гад, клюнул. На следующий раз спрашиваю с ехидцей: «Как тебе новый прокурор?» – «Какой?» –
