ванную и принять душ, побриться, почистить зубы, достать из ящика шкафа потемневшие от времени награды, почистить их асидолом, прикрепить на китель в установленные места – забот было много и, если не поторопиться, можно было не успеть подготовиться к тому моменту, когда последний миллион солдатских душ, оставшийся с Отечественной войны, в едином порыве пойдет на последний и страшный своей безнадежностью штурм.
В окопах же, а тем более на домашнем диване, отлеживаются только трусы.
Приобщение к большинству
Боль пришла внезапно.
Будто кто-то огромный и невидимый взял сердце в руки, словно пытался рассмотреть, что именно поддерживает в человеке состояние, называемое жизнью. Не удовлетворившись, он сжал пульсирующий красный комочек, и Сергеев застонал от резанувшей грудь невидимой молнии и стонал, пока не понял, что боль не отпустит его до самого беспамятства.
А потом пришла черная пустота.
Вслед за пустотой пришел ангел.
У него было два белых крыла, загорелые мускулистые руки и усталость, сквозившая в синих почти равнодушных глазах.
– Ты собрался? – спросил ангел.
Попробуй ответь на этот вопрос!
Одно дело, если ты собрался куда-то уезжать на время, не навсегда. Совсем другое, если тебе говорят о печальном конечном пункте.
– Погоди, – сказал Сергеев. – Не гони.
– График, график, – нетерпеливо сказал ангел. – Подумай, дружок, ты же не один.
– Да я понимаю, – сказал Сергеев. – Мне бы радоваться, в конце концов ты ведь прилетел, не кто-то другой. А почему за мной?
Ангелу такие вопросы задавали не раз, иначе бы он и не поморщился, да что там говорить, крылья бы вместе не свел.
– Ты что – поспорить хочешь?
– Какие споры, – сказал Сергеев. – Я же понимаю, у каждого свои заморочки. Только и ты пойми, не каждому ангел является. Я-то вообще удивиться должен. Ну что ты крылья развесил? Ты что, не знал, я же заповеди нарушал! Кто говорил – не убий?
– Да знаю, знаю, – сказал ангел. – Только ты сам прикинь, ну убил? Так кого? Не творение божье! У него ведь на совести девять трупов. Он ведь этим не кончил бы, если бы ты со своим «Макаровым» не влез. Это только с одной стороны, ты заповедь нарушил, а ведь, с другой стороны, ты пользу обществу принес. Людей спас. Не так?
– Не так, – сказал Сергеев и потянулся к тумбочке, на которой стояли лекарства. – Хрен с ним, с маньяком этим долбаным. А не укради?
– Ты только про это не вспоминай, – зевнул ангел. – Украл? Так у кого украл? У нищего, у сирого, у обездоленного? Он ведь богаче многих был, потому ты и рискнул шкурку с него содрать. Что, не прав я? Да и не один ты был. Честно говоря, идея-то и не твоя была. Ведь так?
Мятная таблетка валидола приятно холодила полость рта. Не зря же говорят, что вместе с таблеткой нитроглицерина надо принимать при приступе таблетку валидола. Мягче все кажется, мягче и безопасней.
– Может,
