сомнений, ложка была лучше приспособлена к вытаскиванию льда из стакана с водкой, чем мои пальцы. Изящное решение моей проблемы!
– Эврика! – обрадовался я. – Есть надежда, что вдвоем мы все-таки победим этого «непробивноида».
– Конечно, победим, – сказала Кнопка, отхлебнув очередной глоток кофе. – Но умнее он от этого не станет.
– Не переживай, не так уж много требуется интеллекта, чтобы подать тебе черный кофе, – начал успокаивать ее я. – Вполне возможно, что надо просто пожаловаться руководству бара, и это наименование включат в меню. Представь только: мы приходим сюда в следующий раз и – о чудо! – нас обслуживает самый настоящий «умноид», знающий, что такое кофе без сахара и водка безо льда.
– Я думаю не только об этом бармене, – грустно сказала она и шмыгнула носом. – Мне в принципе трудно представить робота, сравнимого по уму с человеком.
– Не скажи! – улыбнулся я. – Смотря с каким человеком сравнивать! Да и надо ли?
В глазах ее мне привиделся искренний интерес к любимой мной теме, а это всегда действовало на меня вдохновляюще. Выпитое спиртное, наверное, тоже внесло свой вклад… И я заговорил. Еще бы, ведь это был мой конек!
– Это распространенная ошибка, – вещал я, – вот так прямо сравнивать робота с человеком. Тем самым мы ставим между ними знак равенства и пытаемся повторить в андроиде каждый наш штрих. А зачем? Разве все, что применимо к людям, может быть доступно роботам? Разве они с грустью вдыхают аромат осени или радуются запаху роз? Разве робот может совершить безумный поступок ради любви?
– Любовь робота… – засмеялась Лайза. – В этом должно быть что-то фантасмагорическое!
– А теперь скажи, любовь – это сила человека или его слабость? – спросил я и сразу же засомневался в том, что женщина может правильно понять суть этого вопроса. Ведь с точки зрения слабого пола любовь правит миром, она витает в воздухе; нет ничего важнее, прекраснее и, главное, сильнее любви.
– Скорее, слабость, – без запинки ответила Кнопка и глаза ее, как мне показалось, хитро прищурились.
Необыкновенная девчонка! Ответила по делу и даже не попыталась кокетничать. Кстати, а может быть, это и не такой уж хороший знак, что не попыталась? Может быть, я самый настоящий дурак, что разговариваю с ней, как со «своим парнем» или коллегой по увлечению? Мысли эти пронеслись у меня в голове с быстротой молнии, но я был в своем амплуа и остановить меня не мог никто. Не мог, как показывает опыт, этого сделать даже я сам. Я вел беседу в сторону, нисколько не выгодную мне в смысле создания романтической атмосферы с понравившейся мне девушкой, но ничего не мог с собой поделать.
– В том-то и дело! Значит, не надо повторять в роботе наши реакции и поступки под воздействием этого, так сказать, божественного чувства! – сказал я и подумал, что убить себя готов был за это «так сказать».
– Тогда робот может оказаться в чем-то сильнее человека! – отреагировала Кнопка.
Я
