достать было невозможно. Впервые песни звучали по радио. У нас в клубе оно было одно на все село. По радио и разучивали песни. Аккорды Иван подбирал мгновенно, а вот слова запомнить было сложнее. Руководитель, однако, нашел свой способ, или, как теперь сказали бы, свое «ноу-хау».
– Ты будешь запоминать первый куплет, – говорил он одному участнику хора и поворачивался к следующему. – А ты – второй.
Чудесным образом, каждый запоминал свое четверостишие и, если удача улыбалась, уже через пару недель после радио премьеры Иван умудрялся разучить с хором новую песню. Бывало, правда, что отворачивалась та самая удача. Даже при таком находчивом распределении труда люди умудрялись пропускать слова. А то и целый куплет.
– «Пусть мороз трещит от злости, – декламировал свой куплет Петька, – осыпая снег с усов, к нам пришла сегодня в гости»… Ой, черт, не помню… наверное, «елка всех лесов», а?
– Какая елка?! – кричал Иван. – Ну, какая елка, спрашивается?
– Пионерская! – нашелся Петька.
– Не подходит елка! По ритму не подходит. Там должно быть слово их четырех слогов. Или два слова по два слога… Черти что, а не елка…
– Может и так, – ныл Петька, – но я, честно, не помню. Лучше уж давайте про любовь петь, чем про пионерский новый год…
– Делегатка, – подсказала я со своего первого ряда. – «Делегатка всех лесов!»
Все молча повернулись в мою сторону.
– И, правда, «делегатка»! – радостно закивал Петька. – Теперь я это точно помню. Молодец, Дашка! Хорошо, что ты здесь.
После нескольких подобных случаев всем стало понятно, что у меня хорошая память: я все запоминаю с первого раза. С тех пор я стала желанным гостем в клубе – особенно в те дни, когда хор пытался «считывать» с радио новый шедевр. И зазвучали на нашей сцене задорные новинки:
Откуда ты, пушистая, душистая, пришла?
– Пришла я из колхоза,
От Дедушки Мороза,
И много я подарков октябрятам принесла.1
Но как я ни старалась, мои визиты все-таки не выполнили свою миссию: не помогли удержать сестру. Как-то она стала пропадать по вечерам. Приду из школы – а ее нет дома. Вот и сижу весь вечер в одной и той же позе: поджав коленки. Не хочу двигаться, даже если появится она далеко за полночь. Аня приходила радостная и улыбающаяся и лепетала что-то о подругах из хора. Но разве меня проведешь? Я знала, чувствовала, к кому она бегает. Было заметно, как изменились ее взгляды в сторону Ивана. Она теперь посматривала на него не столь кокетливо, сколько быстро и легко, как будто метала искры, в которых угадывался общий секрет. Как больно мне было чувствовать их тайну, как невозможно было осознавать, насколько я бессильна что-нибудь изменить. Ничего я не могла сделать, чтобы оградить сестру от любви, ровным счетом ничего. Да и разве кто-нибудь когда-нибудь спас другого человека от всепоглощающего
«Елочная», Музыка: М. Блантер Слова: В. Лебедев-Кумач
