и Мефодия 2003 года, высота колонн Храма Афины-Девы, десять с половиною метров. То есть, если вы русский грузовой помощник, то спокойно погрузите колонны вертикально и закроете крышку трюма.
Иностранный грузовой помощник, который пользуется информацией энциклопедии Брокгауза и Ефрона крышку трюма закрыть не сможет, так как, по их энциклопедии, высота колонн Парфенона одиннадцать метров. Колонны Парфенона из трюма Каялы будут торчать на тридцать четыре сантиметра.
Смех смехом, а Каялу действительно хотели послать в Грецию за большемерным грузом, но возникла проблема соответствия точных, предельных размеров груза и трюмов. Чтобы не рисковать, и не гонять теплоход зря, судовладелец отправил Каялу в устье реки Амазонки, за пилолесом.
Балтийским судном с таким историческим названием командовал кавказец, ингуш, капитан Магасов Маарулал. Судовым врачом, сиречь доктором был осетин Махмуд Даргавс, а шеф поваром, коком, аварский дагестанец или дагестанский аварец Шамиль Кануни.
Исходя из названия судна, капитана про себя я назвал Кончаком, доктора Гзаком, а повара Кобяком. И накликал беду, как князь Игорь набегом на половцев. Беда моя от того, что не люблю я всяких татар.
Профессор Преображенский Филипп Филиппович, герой книги Булгакова «Собачье сердце» не любил пролетариат. За уровень сознания. Я же не люблю кавказцев и арабов. За то, что их разум находится на уровне сознания российского пролетариата 20-х годов 20-го века. Отстают они в развитии на 100—200 лет, отсюда у них такой большой процент поганых. Не люблю я арабов и прочих палестинцев. Поганых кавказцев, продажных сотрудников, сотрудниц ФСБ, ГРУ, в придачу, ненавижу. За что – об этом речь впереди.
Сменный морской экипаж судна Каяла, в количестве 27 человек, вылетал из Петербурга-Ленинграда в Лиссабон под новый, наступающий 1995 год. Я был назначен в экипаж старпомом. В Лиссабоне мы должны были сменить старый экипаж, и направиться в устье реки Амазонки, точнее, в речку Пару, за пилолесом, для Испании. Сбор экипажа назначили в аэропорту Пулково, где все познакомились. Представляясь капитану, удивился его внутренней слабости, казалось, капитан всё делает через силу, был он каким-то подчинённым лицом, нежели капитаном. Более всего поразила супруга капитана. Мнилось, что она была в состоянии прострации, то ли провожала мужа на смерть, то ли сама собиралась умирать. Эти мысли пришли в голову в самолёте, когда был на подлёте к «Любимой бухте», к Лиссабону. Я заметил, что капитан как-то неестественно быстро выполняет просьбы и команды, видимо его друга, судового врача Даргавса.
– Зомби,
– по-привычке, мысленно, дал очередную кличку капитану, зная, что среди множества кличек приживётся характеризующая. Даргавс требовал, чтобы его называли Айболитом. Махмуд казался весёлым и добродушным человеком. Напоминал персонаж из произведения Стивенсона «Остров сокровищ».
