он в основном по заветам Петра: семью держал в кулаке, вертикаль властную укреплял, проводил всегда нам полезную политику просвещенного протекционизма (об этом скажем подробнее, когда речь пойдет об экономических условиях хозяйствования в России).
При Александре III все выглядит блестяще. Всегда уместный для России некоторый изоляционизм способствует развитию промышленности, страна внешне крепка, но накапливаются нерешенные проблемы. Сословное устройство общества изжило себя. Национальный, аграрный вопросы не решаются. Техническая интеллигенция в своем потенциале не востребована. Если не ошибаюсь, у Гиляровского можно найти исторический анекдот на эту тему: московский обер-полицмейстер не разрешал заводить трамваи, чтобы те не обгоняли его тройку. В начале XX века трамваи по Москве уже бегают вовсю, но ретрограды еще в большой силе. Те же столыпинские реформы если и проводятся, то как-то судорожно. Большинство интеллектуалов – в лагере оппозиции, среди врагов трона. Реформистский потенциал царизма исчерпан.
Если верхи долго не могут, низы скоро не захотят. Налицо революционная ситуация. И тогда, как в шекспировской пьесе, на сцену вышли два могильщика.
Могильщики империй
Национальное сознание и национализм – явление девятнадцатого века.
Николай Бердяев
Эти две идеи бродили по Европе и набирали силу на протяжении всего XIX века, причем ходили под ручку, поддерживая друг друга. Экономический базис этих идей – капитализм. Собственник рассуждает просто: собственность священна. И больше он ничего не желает знать. Короли так не считали, за что и поплатились – кто короной, а кто в придачу и головой. Замечательно сформулировал Наполеон: на смену Европе королей идет Европа наций. Как практикующий политик с военным образованием он-то отлично понимал, что на штыках сидеть неудобно. Идея требуется. Идея монархии мешает капиталу? Долой монархию! А за что умирать тогда? Чем объединить, вдохновить народ, армию?
Оказалось, что кроме национальной идеи капиталистам нечего предложить массам. Ведь самой идеей демократии сыт не будешь. Она сытых и голодных не очень-то объединит. Демократия есть идея свободы собственников, отражение в политике свободного перетекания капиталов в экономике.
Получается простая и логичная цепочка. Капиталистам нужна демократия как власть собственников. Кто имеет на данный момент деньги, тот и выбирает власть. В системе капитализма власть – это верхушка айсберга денег. Авторитарная власть монарха или вождя сама норовит хапнуть любые деньги, поэтому капиталисты ее терпят, когда деваться некуда, а потом могут своих «пиночетов» и под суд отдать.
Демократия – вот верная гарантия собственности. Но здесь собственников поджидает неприятность: монарха можно заменить лишь национальной идеей, а это вещь опасная, дикая. Недаром Черчилль сравнивал национализм с тигром, которого нельзя победить,
