гурманистая, так как жрет она исключительно твою приличную одежду. А к уродливой питает не иначе как эстетическое отвращение! Также, как и к черному цвету и розам. Иных причин, почему ты так одеваешься, я не вижу!
Наверное, в другое время я бы нашлась с ответом.
Пикировки с Шэром стали настолько привычны, что я ощущала себя в них, как рыба в воде.
Обычно. Когда мужчина был в приличном виде!
А тут я лишь несмело посмотрела на него и выдала:
– Видишь, как нам не везёт? У меня таракан и моль, от тебя вещи просто уходят в ночь, не прощаясь.
Муж сидел в кресле, широко расставив ноги и скрестив руки на мощной груди. Я, впервые лицезревшая его в настолько домашнем виде, жадно впитывала все детали облика.
Как же меняет одежда человека!
В черной с серебром форме департамента Шэр-Ан был по-строгому красив, в смокингах для торжественных приемов – величественен, а вот так… опасен.
Развалился, как вальяжный зверь, и щурит голубые глаза из-под взлохмаченной челки. Я никогда не видела его растрёпанным… сейчас Шэр уже не казался таким невообразимо взрослым и далёким.
Он был… притягательным.
Осознав эту мысль, я впилась ногтями в собственные ладони.
О чем ты вообще думаешь, Идиль?!
Привлекателен?! Шэр-Ан?
Мужчина, который изменял тебе направо и налево два года, а потом узнав о лёгком увлечении фиктивной, между прочим, жены, поступил так жестоко!
– Знаешь, Идиль… – устало начал Шэр. – Периодически я ловлю себя на мысли, что ты меня достала. Твоя ненависть, которую ты даже не пытаешься скрывать, твое пренебрежение моими приказами, твое своеволие. Ты, словно подросток, упиваешься своим горем, которое сама же придумала и не желаешь слышать доводов разума.
– Сама придумала? – свистящим шепотом переспросила я, резко склонив голову к плечу. – Действительно, у меня убили любимого мужчину, а я, подумайте только, вздумала на это обидеться на святого тебя!
– Он был шпионом, – ровным, безэмоциональным тоном отозвался Шэр-Ан. – Любила там только ты, Идиль. Юлин-Ун хотел увести тебя в Шаррат. Ты понимаешь, что это значит? Из тебя бы там всю кровь выкачали ради экспериментов!
– Врешь! – я подалась вперёд, сжимая кулаки. – Он не знал о моей крови. Никто не знает, ты сам гарантировал сохранность этой информации, и что она не просочится даже в твое ведомство. Ты обещал отцу и мне!
– И я сдержал свое слово. Но я не вижу других причин для такой настойчивости у одного из учёных.
– Он младший учёный и его деятельность не относилась к… к этому, – я отмахнулась, когда Шэр-Ан попытался возразить и эмоционально продолжила. – И ты убил его на дуэли, а не забрал в свои застенки. Как последний ревнивый муж, которому коварно наставили рога.
– А разве это не так? – едко спросил супруг и язвительно напомнил. – Я застал вас в собственной гостиной. Если собираетесь изменять, дорогая жена, озаботьтесь тем, чтобы делать это не в моем доме!
– Он
