ведь Париж так далеко отсюда, – медленно сказала она.
– Ну да.
Что-то изменилось в его голосе. Теплота исчезла и заменилась какой-то холодностью. Нола откашлялась.
– Сколько тебе было лет?
Даже со своего места она ощутила, как он напрягся.
– Семь. – Он прямо взглянул на нее. – Это была хорошая школа. Там мне дали прекрасное образование.
– Знание второго языка дает большие возможности.
– Несомненно, – холодно промолвил Рам. – Но я говорю не только об этом. Я научился там полагаться на самого себя. Иметь свое мнение. Это были прекрасные уроки, они помогли мне в бизнесе.
Он вообще-то думал о чем-то другом, кроме бизнеса? У него, наверное, не было домашнего уюта, он был одинок? Нола терялась в догадках, но настало время сменить тему.
Вновь обратившись к меню, она спросила его:
– Что ты мне порекомендуешь?
– Это зависит от твоих вкусов.
Подняв глаза, Нола с облегчением увидела, что с его лица исчезло напряжение.
– Здесь хорошо готовят рыбу, и у них фантастические стейки. – Рам нахмурился. – Я забыл спросить. Ты ешь мясо?
Она кивнула.
– У тебя нет аллергии?
Вопрос казался простым, но в нем явно скрытый подтекст, от которого ладони Нолы вспотели.
– Я имею в виду – на еще что-нибудь, кроме меня…
Слегка покраснев, она вежливо улыбнулась ему.
– У меня нет на вас аллергии, мистер Уокер. – Нола прикусила губу. – Во-первых, аллергия – это нечто непроизвольное.
– О да. Значит, ты решила игнорировать то, что возникло между нами?
Она сглотнула, не в силах отвести взгляд от его серых насмешливых глаз.
– Если под словом «игнорировать» вы имеете в виду не вести себя непрофессионально и неподобающе, тогда да, – сухо ответила она.
Он молча изучающе взглянул на нее.
– Значит, ты признаешь, что между нами что-то существует?
От этих слов ее сердце забилось как бешеное. Черт возьми! Ведь она была профессионалом в сфере безопасности. Так почему же каждый раз попадается в его ловушки с такой унизительной легкостью?
Никто прежде не мог проникнуть под ее кожу. Но Рам не только читал ее мысли, но и выворачивал наизнанку, так что ей негде было спрятаться.
Вспомнив то время, когда она чувствовала себя такой же уязвимой, Нола поежилась. Предательство Коннора до сих пор причиняло ей боль. Но даже если она и понимала, что страдало ее самолюбие, а не сердце, она не собиралась рассказывать об этом Раму – человеку, которого не интересовали эмоции: ни свои, ни других людей.
Словом, этот разговор надо было немедленно прекратить.
Вскинув подбородок, Нола спокойно, как она надеялась, встретила его взгляд.
– Я не думаю, что деловая встреча – подходящее время для подобных разговоров, – холодно произнесла
