Ингрид, похлопав его по спине. – За вредность.
Эльф снова зарыдал, но теперь уже без слов. Ингрид еще некоторое время посидела с ним, легонько похлопывая беднягу ладонью и слушая, как рыдания постепенно переходят в нытье. Арнольд тоже подполз-перекатился поближе и сочувственно облепил ногу мастера. Потом в гостиной раздался шорох. Ингрид проводила взглядом крадущегося обратно Тео, сделала ему «страшные глаза»: мол, почему тоже не утешаешь? Тот сделал знак «чур меня» и скрылся у себя в лекарской палате. Предатель.
– Рекомендую лечить подобное вином и бабами, – сочувственно сказала голова. – Кстати, знаю в городе один бордель. Там такие девочки…
Почти утихшие рыдания эльфа возобновились с новой силой. Ингрид возмущенно уставилась на непрошенного советчика.
– А что? – удивилась голова. – Мне раньше всегда помогало. Бывало, придешь туда – уставший, расстроенный. А они тебе – и улыбки, и ласку. Лучше всякой жены. И с детьми, опять же, не возиться.
Лёкинель вдруг вскинулся, отвесил голове «леща» и умчался в свою комнату на втором этаже.
– Импотент, – уверенно заявила голова, из положения лежа на боку глядя ему вслед. – Нормальный мужик побежал бы в бордель.
– Ну кто вас за язык тянул? – возмутилась Ингрид, тем не менее помогая голове принять вертикальное положение. – Видите же: человеку плохо от ваших советов.
– А что плохого в борделе? – не поняла голова. – Сам же говорил, что устал от того, что девицы больно много в богов веруют. Так в борделе…
– Слушайте, – возмущенно вскинулась Ингрид. – Вы от женщин пострадали, а теперь других на неверную дорожку толкаете. Боги учат любить ближнего…
–… так и я о чем, – попыталась было перебить голова.
– Любить, а не совокупляться, – сурово уточнила Ингрид, уперев руки в боки. – Вот если б вы соблюдали законы божии, никто бы вас не проклял.
На это голове было нечего возразить. Разговор был исчерпан, и Ингрид решила подняться к себе – не бежать же за Лёкинелем в его комнату.
– Присмотрите за приемной, – велела она, поднимаясь. – Все равно вам пока заняться нечем.
– Конечно, госпожа, – без проблем согласилась голова, окидывая гостиную хозяйским взглядом. – Кстати, меня зовут Анжи. Если вам будет интересно, я знаю уйму увлекательных историй и умею петь колыбельные. И разбираюсь в женском белье. И в искусстве любви. Только позовите – всегда к вашим услугам!
Последние слова Анжи уже прокричал уходящей наверх Ингрид. «Еще один извращенец, – со вздохом подумала девушка. – Вот к чему приводит человека похоть: от одного любителя женских прелестей только глаза остались, от другого – голова».
Заходя к себе, она надежно закрыла двери и окна, чтобы Арнольд не прокрался. А потом, немного подумав, сняла чулки, связала их подарочным бантиком и положила под кровать: все-таки, скупость – грех ничем не легче похоти, и с ним тоже следовало бороться.
Глава
