могу говорить с тобой на любом языке. Древнем или современном. Только прикажи.
–Ну, конечно! – Фыркнула она.
Самаэль терял терпение. Она и ангела довела бы до белого каления, а он-то ангелом давно не был. Так, чернорабочий на службе у Него.
–Ладно, будем считать, что это мой тебе подарок.
Стоило Ангелине моргнуть, как она ощутила зябкое промозглое дуновение ветра и поежилась. Но, открыв глаза, никак не ожидала увидеть перед собой кристальный горизонт с белой пеной облаков.
–Какого…что…где мы?
Она обернулась и за ее спиной стоял улыбающийся Самаэль. Он стянул с себя свитер и накинул ей на плечи, не упустив возможности обнять сильнее, чем это требовалось.
–Ты же хотела домой. Мы дома.
Ангелина сделала шаг вперед и поняла, что стоит на крыше знаменитой башни на «пяти углах". Под ее ногами располагалась мастерская известного художника, которая была такой достопримечательностью, как Казанский собор, Петропавловская крепость, Аврора или Дом Зингера.
–Мы в Пе..пе..Петербурге? – Она не могла справиться с заиканием.
Самаэль слегка наклонился над ней и обхватил обеими руками.
–Ты же хотела домой.
Не нужно было оборачиваться, чтобы понять как довольная ухмылка растекается по его лицу.
Ангелина обняла себя и посмотрела вперед. На горизонте маячили удалявшиеся артерии Загородного проспекта, архитектура старого города, набережная Фонтанки.
–Ты что-то подмешал мне в кофе! Это… этого не может быть!
Самаэль не выдержал, резко развернул к себе и как следует тряханул
–Почему ты не веришь?!
Звук его голоса отскочил от небес и вернулся на землю первым раскатом грома.
Ангелина закрыла лицо руками и пробормотала.
–Этого не может быть, этого не может быть, этого не может быть…
Когда она ощутила как его уверенная рука отнимает ее ладони от лица, то поняла, что снова в своей квартире. Стоило ей увидеть его черные, маслянистые глаза, как она отскочила и обежала барную стойку, словно, та могла бы ее защитить.
–Ангелина…
Самаэль сделал осторожный шаг ей навстречу.
–Не подходи! – Закричала она. – Кем бы ты не был, не подходи!
Мужчина почувствовал укол боли где-то внутри. Он никогда раньше такого не испытывал. У него была отнята душа, во всяком случае, та ее часть, которая умела сострадать. Там давно была мгла, ледяное озеро. Сейчас он чувствовал, что в его сердце, глупом человеческом сердце, просыпается что-то до сих пор ему неизведанное. То, что он мог чувствовать вечность назад, до тех пор, пока не предал Его. Каждый человек, которому он являлся, в том или ином обличье, испытывал неподдельный ужас, но его это только забавляло. Но с ней все оказалось иначе.
–Ангелина…
Женщина села на пол и обхватила колени руками. Она покачивалась из стороны в сторону, вперед-назад и, зажмурившись, бормотала молитву.
–Ангелина,
