думал, буду наслаждаться ее страхом. В мельчайших деталях представлял, как буду смаковать каждую минуту, которую она проводит в неизвестности. Не зная, кто я, за что она здесь и какая судьба ее ждет.
Думал, это принесет удовлетворение. А принесло какую-то странную горечь.
Где-то далеко рос Митя, мой сын, который так неосторожно влюбился в девушку-проклятие. Наверное, она ему нравилась. Красивая девка, яркая, знающая себе цену. Наверное, он ее оберегал. Отдавал ей свою куртку, если мерзла, грел ладони в своих, смешил и развлекал. Дарил цветы? Я никогда не видел этого, мне лишь пару раз удалось понаблюдать за ними в одной из городских кафешек.
Оказывается, вместо удовлетворения от того, что все получилось легко и просто, я еще буду испытывать острое чувство сожаления от того, что наверняка причиняю боль собственному сыну. Что он будет ее искать. Переживать, нервничать и винить себя за то, что не защитил.
Все это настолько неожиданно, что я чувствую растерянность. Стою у холодильника и просто смотрю на продукты, понятия не имея, что буду делать. Не сейчас, а вообще. Даже не с Сергеевой, с ней-то как раз все понятно. А со своей жизнью, я ведь ни разу еще не думал о будущем.
Я заставляю себя стряхнуть сомнения, отключить непрошеные мысли и заняться завтраком. На сквородку идет бекон, следом пять яиц и – храни маркетологов! – из пакета я высыпаю уже тертый сыр. Не самого лучшего качества, зато без грязи и геморроя. До завтрака еще рано, но мне плевать, остынет он или нет. На поднос я ставлю стаканчик с чаем, тарелку с яичницей и беконом, два доната и кусок сахара.
– Не ресторан, – усмехаюсь, представляя реакцию Сергеевой на скромную снедь.
Вся посуда бумажная, даже ложка. Ни единого шанса использовать хоть что-то в качестве оружия или орудия. Мне кажется, я предусмотрел каждую мелочь, но на самом деле понимаю, что от ошибок не застрахован. И держусь начеку.
Она подскакивает на постели, когда я открываю замок и вхожу. Смотрит, со страхом следит за моими движениями. Мои черты скрывает темнота, но скоро придется перестать играть в анонима. Не сегодня, сегодня я слишком устал.
Ставлю поднос на пол у двери и выхожу.
– Нет! Подождите! Кто вы такой?! Что вам от меня нужно?!
Если бы я знал ответ на этот вопрос, детка, я бы уже давно сказал. Что нужно? Разве можно взять что-то взамен потерянного общения с ребенком? Разве можно откупиться в счет разрушенной семьи?
– Выпустите меня! Ну, пожалуйста!
Желание дамы закон. Вот только желания нужно четче формулировать.
***
Я смотрю на поднос и прижимаю ладонь к груди. Слева, где сердце. Мне кажется, только так я смогу его успокоить, потому что оно бьется с такой силой, что страшно. Мне до ужаса хочется есть, в последний раз я ела перед выходом на курсы, да и то скорее перекусила бутербродом и кофе. Потом были часы ужаса в машине, которые сменились постоянным изматывающим страхом здесь, в доме.
Яичница пахнет умопомрачительно. Больше всего на свете хочется
