ближе к полночиСлышу странное интервью:
«Сами, мол, виноваты, сволочи,
И не надо вину свою
Перекладывать…» Мама старая, —
Ах, совсем я забыл о ней! —
Говорит: «Не пора ли спать тебе?
Утро вечера мудреней.
С твоего табачного дыма я,
Видно, стала совсем плоха…»
Как всегда ты права, родимая!
И до третьего петуха
Сон твой чутко стеречь мне, грешному,
И увериться, наконец,
Что и мраку в Руси кромешному,
Видит Бог, наступит конец.
Мост
Борису Можаеву
«Мост разводят… Скорей, успеем!
Разведут… не успеем. Стой!»
Берег камнями весь усеян,
Сором, битым стеклом, щепой.
Но стекло нам ступни не режет
И щепа нипочём ногам…
Мост плашкоутный – путь в заречье,
В хвойный лес, к озёрам, лугам.
По клубнику, щавель, чеснок ли, —
Не на великах – где их взять? —
Пёхом шли мы. Случалось, мокли.
Где укроешься от дождя?
К мосту, к речке – не нюни хлипкие! —
Ноги все в травяной пыльце,
Шустро катимся мы с улыбками, —
Не с печалью же! – на лице.
А по стрежню буксиры плицами
Тяжко месят свинец реки.
Дождь идёт… На мосту ушицею
Привечают нас мостовщики.
В их каморке сладкую юшку
Мы едим, обжигая рот.
Мостовщик берёт колотушку
И в чугунное било бьёт.
Не дай Бог в такую-то невидь
Подведёт кого-нибудь руль.
Дождь стеною стоит, как невод.
Словом, видимость – полный нуль.
Но кончается дождь. А с берега —
Там телеги и рев ЗИСа —
Раздаются не ласково-бережные,
А сердитые голоса.
Там пителинские, там шацкие,
Там стоит, заждался, народ.
«Мост сводите, черти бурлацкие!» —
Руки рупором – кто-то орёт.
«Ну-ка, мальчики, парни резвые,
Шагом марш на лебёдку!» – «Ох,
Не работа – картина Репина!
Выдох-вдох. Тяжело… Выдох-вдох…»
Вот и сходится мост. И груженый —
Брёвна под воду! – старый ЗИС
Передом ползёт, как контуженный…
«Что в мешках-то, водитель?» – «Рис!
Из Китая зерно. Со станции.
Там его – тележка и воз…»
На груди водительской Сталина
Гордый профиль шерстью порос.
Он поддатый чуть, в синей маечке,
И одно долдонит своё:
«Как рыбёшка ловится, мальчики?
А на что клюет окуньё?..»
Вы так редко идете по мосту —
«Студебекеры» и ЗИСа.
Чаще катит по-свойски, попросту
Обод вечного колеса.
Ах, лошадушки, сивы мерины!
Вами, родные, – цок да цок! —
Перевезены, перемеряны
Тонны грузов по тьме дорог…
Как с осклизлых,
