не выбраться, а первые часто оставляют в таких местах трупы своих должников. И хотя Гвоздев не был сторонником того, чтобы убивать своих должников и старался не делать этого, он безгранично удивился, услышав от Крупченко о месте «стрелки».
Из машины выгрузились пятеро парней и дружно двинули в направлении деревянного строения. Шагали в ногу, как на параде, послушно следуя за главарем. Один из пятерых был армянской наружности; главарь же выделялся только тем, что шел впереди: парень лет около тридцати, среднего роста, спортивного сложения, светловолосый и красивый. Распахнув дверь избушки, он в бывшей спальне обнаружил на полу привязанную к ножке кровати молодую женщину. Пленница сидела на коленях, свесив голову, не в силах освободиться, а ее легкая летняя блузка была зазывно расстегнута на груди. Услышав шум, она повернула голову. Увидев пятерых мужиков, истерично закричала, понимая, однако, что ей никто не поможет.
‑ Заткнись, сука, не то пристрелю! – зашипел один из бандитов и вскинул ствол.
– Уймись, Белорус! – остановил Гвоздев. – И вообще, валите все отсюда.
– А бабенка хороша! – провокационно отозвался армянин.
– Аванес, ты уволен! – бросил Гвоздев.
– Это что, приказ? – спросил о своём Белорус.
– Распоряжение, – поправил главарь. – Впрочем, понимай, как хочешь. Уходи сам и остальных забери.
Вова Белорус, бывший правой рукой главаря Гвоздя, жестом показал собратьям удалиться на улицу.
– Ждите меня в машине! – успел крикнуть Гвоздев и подошел к женщине ближе.
Она и правда была красивой. Бережливый макияж на лице, пронзительные голубые глаза, рыжие волосы. На вид ей было лет двадцать пять. Взгляд Гвоздева замер на ее лице; парень, кажется, даже забыл, зачем пришел.
– Тебя как звать? – мягко спросил Гвоздев.
– Наташа…
– А что ты здесь делаешь?
– Вас жду… Виталик сказал, что денег у него нет, вот он и решил расплатиться мной. Привез сюда, привязал и сказал ждать вас.
– Сволочь, – прошептал Гвоздев. – Теперь он точно покойник.
Последние слова бандит процедил сквозь зубы, затем помог Наташе подняться, освободил руки и застегнул блузку.
– Вот что, Натаха, меня Димой зовут и пока ты со мной, тебя никто не тронет, поняла?
Она кивнула.
Гвоздев взял ее за обе руки – чтобы поцеловать, и увидел на запястьях обозначившиеся красные полоски.
– Ты можешь идти?
Она кивнула.
– Могу. Но мне холодно.
Гвоздев снял со своих плеч пиджак и пожаловал ей.
– Грейся на здоровье.
Наташа подняла на своего спасителя уставшие глаза.
– Спасибо, – сказала тихо. – Только, пожалуйста, не убивайте Виталика. Я вас очень прошу.
Бандит не успел ничего ответить, потому что братки на улице уже заждались, и один из них сунул нос в хату.
– Гвоздь, ты что возишься? Ты скоро?
Гвоздев вывел Наташу к машине и оповестил:
– Она поедет с нами.
– Димон, а у нас мест свободных нет, – возразил другой бандит. – Тачка только на пять человек рассчитана.
– Вали пешком, я сам поведу! – быстро решил проблему главарь.
– Ладно, я уступлю свое место, – потеснился армянин.
– Я не сомневался, Аванес, что ты это сделаешь, – оценил его старания Гвоздев и вместе с Наташей сел на заднее сиденье.
Армянин был, конечно, никакой не Аванес, а Тенгиз Мовсесян, приехавший на Арнаутчину год назад на заработки из Еревана. Гастарбайтеры его и прозвали Аванесом. Почему – никто не знает, скорее всего, в шутку. Он поначалу обижался, но потом привык и теперь иногда даже путает своё имя с прозвищем. Гастарбайтером был и Владимир Русов из белорусского Могилева, отсюда и погоняло – Белорус. Они работали вместе с Мовсесяном, сначала где-то на Смоленщине под Рудней, потом их перевезли в Арнаутов. В группировке Гвоздева они оба оказались после того, как Дима со своим другом Пашей Караваевым, сейчас тоже состоявшего в банде, предприняли наезд на вагон, в котором жили нелегалы из приграничных государств бывшего союза. Тенгиз и Вова в бандиты ушли сами, им никто не предлагал и силком не тянул. А на родине у себя, в Беларуси и в Армении, они числились пропавшими без вести и, соответственно, в розыске.
Паша Караваев родился и первые пять лет жизни провел в Рославле Смоленской области, а потом его семья переехала в Арнаутов. Здесь он вырос и здесь же, еще ребенком, познакомился и сдружился
