align="center">5 глава
На работе всё было так же и то же. В этом «тихом болоте» некому было оценить сказочное преображение Любы.
Магазинчик «Голландские цветы» практически являлся музеем растений, в который приходят полюбоваться ими чаще, чем купить. В день, если заглядывают человек десять – это уже людный день. Все же у нас заядлые цветоводы и сами размножают всё, что когда-то кому-то удавалось заполучить.
Покупают же единицы и то по мелочам: фиалку какую-то или папоротник подешевле. Крупный покупатель – это чаще всего представитель фирмы. А такая «большая рыба» «косяками» не ходит.
И вот, сидит так Люба целый день в своём магазинчике, и чувствует себя уже совсем как один из молчаливых экземпляров своего товара.
В 18 часов закрывает «лавочку» и идёт домой. Медленно и нехотя. Ведь дома её тоже никто не ждёт, кроме телека. Разве только в клубе может где-то со знакомыми погулять до полуночи.
Так было раньше.
Теперь же дома её ждала «деточка». И к ней Люба стремилась всеми душой и телом. Мысли были только о том, чтобы ещё себе заказать.
Проходили дни. Квартира Любочки превратилась в барахолку. Соседи стали считать её кем-то, вроде дорогой «девочки по вызову», так как на её официальной работе «таких» денег было не заработать.
Старые знакомые избегали встреч, сторонились. Новые же почему – то не заводились. А друзья… Настоящие друзья. Те, что «в беде не бросят, лишнего не спросят…» Как в детской песне поётся… Их в жизни Любы просто не случилось, не встретилось. Так оказывается тоже, бывает.
Она лежала на тигровой шкуре, пила шампанское, кофе уже просто не лез внутрь, и, не сводила глаз с лекарства от насморка, точнее с парня на этикетке.
От нечего делать подошла к окну и выглянула на улицу. Внизу на клумбе развалился рыжий, курящий сигару, бульдог.
– Эта скотина ещё и курит? – возмутилась Люба и вылила содержимое бокала на собаку. – Попала! С шестого-то этажа! Ух-ты! Чтоб не курил мне здесь больше… Это вредно, в конце концов…
Она, шатаясь отошла от окна, прислушалась к тишине в квартире, и произнесла:
– Эх! Даже Светка за стеной в последнее время перестала орать свои песни. Охрипла что ли окончательно?
Споткнувшись об тигровую шкуру на полу, Люба вспомнила о парне с этикетки, и тут же нашла в нём собеседника. А почему бы и нет? Но он нагло молчал. Подмигивал… И молчал.
Дальше – больше! Любе даже удалось с ним поссориться. Нафантазировав себе, как будто тот не желает смотреть с ней одну и ту же телепередачу, Она устроила ему целую «семейную» сцену.
Но в какой-то момент девушка вдруг осознала, что по-прежнему одна, как во время болезни. Одна, заваленная кучей никому не нужных вещей, о происхождении которых даже страшно кому-то поведать. Даже посплетничать, поболтать не с кем.
