а рубашку превратил в тряпку и стал протирать газонокосилку. Летом он немного подрабатывал стрижкой газонов. А совсем недавно Эллен приобрела несколько сорочек того же производства, надеясь, что это хоть как-то поможет вернуться в ту среду, из которой она вышла. И однажды вечером Броуди – к собственному ужасу – начал попрекать Эллен за покупку «десятидолларового платья с двадцатидолларовой ящерицей»…
На скамейке сидели двое мужчин. Это были репортеры из «Ньюсдей». Один был в плавках, другой – в пиджаке и спортивных брюках. Репортер Медоуза – Броуди вспомнил, что, кажется, его звали Нэт, – прислонившись к краю стола, болтал о чем-то с Биксби. Заметив Броуди, оба замолчали.
– Чем могу помочь? – спросил Броуди.
Молодой человек, стоящий рядом с Медоузом, выступил на шаг вперед:
– Меня зовут Билл Уитмен. Я из «Нью-Йорк Таймс».
– Ну и? – спросил Броуди, а в голове мелькнуло: «И что теперь? Провалиться на месте, что ли?»
– Я был на пляже.
– Что вы там видели?
Тут его перебил один из репортеров «Ньюсдей»:
– Ничего. Я там тоже был. Никто ничего не видел. Кроме того мужика, который сейчас сидит в вашем кабинете. Он утверждает, что что-то видел.
– Знаю, – сказал Броуди, – только вот он не уверен, что именно он видел.
– А как вы запишете в протоколе – нападение акулы? – спросил репортер из «Таймс».
– Пока никак. И предлагаю вам тоже ничего не предпринимать, пока хоть что-нибудь не прояснится.
Человек из «Таймс» улыбнулся.
– Хватит, шеф. Чего вы от нас хотите? Назвать это загадочным исчезновением? Заметка о потерявшемся в океане мальчике?
Броуди стоило немалых усилий, чтобы резко не ответить на остроты репортера из «Таймс».
– Послушайте, мистер Уитмен, – не так ли? – сказал он. – У нас нет свидетелей, которые видели что-нибудь, кроме всплеска. Мужчина у меня в кабинете уверяет, будто видел огромное серебристое тело, и считает, что это акула. Правда, он говорит, что раньше никогда живой акулы не видел, поэтому его слова нельзя считать экспертными показаниями. Трупа нет, нет никаких доказательств того, что совершено жестокое нападение… Ну, то есть нам лишь известно, что он исчез. Возможно, утонул. Может, с ним приключился приступ или припадок. И, если уж на то пошло, на него могла напасть какая-нибудь рыба или животное. Или даже человек. И пока мы не получим…
Броуди перебил скрежет шин по гравию на общественной парковке. Хлопнула дверца, и в полицейский участок – в одних плавках – вбежал Лен Хендрикс. Его тело с налипшими на него серовато-белыми песчинками было такого же цвета, как стаканчик для кофе из стирофома. Он резко остановился и растерянно посмотрел на Броуди.
– Шеф…
– Ты что же, купался, Леонард? – спросил Броуди, пораженный его видом.
– Еще одно нападение! – с трудом выговорил Хендрикс.
Репортер из «Таймс»
