увидел, что лежит на спине на обычной раскладушке и прямо ему в лицо сквозь волнообразное чистое оконное стекло светит яркое утреннее июльское солнце. В левой половинке окна была крона березы, а в правой ольхи. Листья были неподвижны и казались нарисованными на стекле.
Неожиданный нарастающий грохот возник из ниоткуда, словно внезапно появившаяся из глубокого туннеля электричка. Непереносимый вой нарастал, достиг максимума, внезапно стал тихим и исчез. За окном, как на экране, проскользили три сверкающие тени с блестящими откинутыми назад крыльями, на которых рдели необычно большие красные звезды.
Звено истребителей – первенцев реактивной эры пронеслись словно стрелы выпущенные из многоствольного арбалета невидимого охотника, притаившегося в той дальней сосновой роще по одному ему ведомой цели…
Мальчик открыл окно. С первым вялым дуновением бриза прилетела бравурная мелодия. (Динамик у магазина включили. Значит уже девять, – подумал он.)
«Все выше и выше и выше стремим мы полет наших птиц…» Мальчик знал, что этой песне больше десяти лет и иногда он задумывался, почему её никто не поет на улицах. Даже летчики-фронтовики пели другое, а эту только по радио по случаю праздников.
Потом долетели слова «Сталинские соколы… слава… советские авиаторы…»
– Ага, – вспомнил мальчик. – Сегодня День Авиации. Надо пойти дядю Колю поздравить.
Дядя Коля сидел у дровяного сарайчика. Мальчик издалека увидел его круглую спину обтянутую выгоревшей и застиранной гимнастеркой, под мышками которой были большие темные полукружия пота, похожие на ручки инвалидных костылей. Дядя Коля сидел сгорбившись и лениво, но беспрерывно шевелил локтями, двигал руками вверх и вниз, производя какие-то пассы в небольшом пространстве вокруг плеч и головы. Капельки пота на маленькой лысинке прямо на темечке смешно посверкивали под утренним солнцем.
– Дядя Коля доброе утро, – вежливо произнес мальчик. – С праздником Вас.
С близкого расстояния он наконец разобрал, чем занимается дядя Коля – бывший фронтовой летчик. С крыши сарая свисала рваная рыболовная сеть и дядя Коля латал дыры при помощи специального приспособления, похожего на большую канцелярскую скрепку. На коленях он держал моток пряжи.
– Ну, привет, видел? – он мотнул головой в сторону неба.
– Чего? – не понял мальчик.
– Да этих долбаных реактивных, – выдохнул дядя Коля водочный запашок и положил на пенек надкусанный шматок сала.
– А, видел, конечно. Во здорово!
– А чего здорово-то? – передразнил его дядя Коля и рывком повернулся к нему опухшим лицом. Мальчик увидел темно-красный пятиугольник ордена и квадратик багрово-желто-красного знамени несуществующей страны ЗАТЯЖЕЛОЕРАНЕНИЕ.
– Меня такой вот стре-еми-и-тельный и саданул над Померанией. Нашел чему радоваться, – грубо
