росли тысячелетние хвойные деревья, чьи корни сплетались в причудливые узоры на темно-серых и бурых камнях, а земля была усыпана бурыми иголками.
Черный дракон с темными, как бездна ночного неба, глазами появился из своего глубокой расселины. Он расправил крылья, заслоняя солнце, и переступил с лапы на лапу, отчего дрогнула земля. Потом дракон сел и повернулся к Хранительнице.
– Добро пожаловать, юная леди, – загромыхал его голос.
Арис поморщилась, ведь ей уже минуло пятьдесят, но для крылатого, чья жизнь длиться сотни лет, это конечно не возраст.
– День добрый. Вы хотели говорить со мной?
Кесадри подставил раскрытую ладонь, предлагая женщине перебраться на ней через корни, чем та с неохотой воспользовалась. Ступая на трех лапах, дракон внес Хранительницу в свое жилище. Внутри пещеры оказался родник, чье присутствие выдавала лишь песня, гладкий приятно прохладный, но не ледяной пол и твердая подстилка из корней и травы на которую падал золотистый дневной свет. Вожак был аскетом – учеником и другом Бога Ветра. Опустив Арис, Кесадри лег возле входа.
– Разведчики донесли, что грифоны и рассаны объединяются, – сказал он. – Их цель – горы вокруг Балакуты.
– Вы уверены?
– Почти.
– Я проверю. А как идёт подготовка к празднику? – спросила Арис, желая сменить тему.
– Наши охотники приметили достаточно животных для пиршества. Мы бы предпочли сопровождать Бога Солнца, но мы не будем нарушать традиций. Пусть жребий в этом году пал на подлых пернатых, но в следующем году удача должна благоволить нам.
Арис поджала губы. Какой-то дракон, пусть даже вожак всех крылатых ящеров, смел ей указывать на промах и обвинять в пристрастии! Да, грифоны уже пятый год сопровождали Бога, но это была воля случая или Гухаши, Бога Удачи.
Айвари бежал и бежал вперед, словно трусливый заяц. Солнце больше не казалось ему добрым, оно жгло спину. Драконёнок понял предупреждение старейшины и теперь старался держаться в тени, но среди голых деревьев это было не так-то просто. Под лучами врага снег искрился. Яркие и темные пятнышки принялись водить насмешливый хоровод перед глазами. Когда передвигаться стало совсем невмоготу, драконенок лег под черным ветвистым деревом и уткнул морду в снег. Он бы заплакал от отчаяния, если бы умел, но вместе с искрой жизни потерял эту способность. А вместо искры в его груди разросталась пустота.
Должно быть прошло много времени, так как золотой враг выглянул из-за ствола и начал печь хвост. Пришлось отползти. Айвари отползал еще дважды, прежде чем солнце опустилось совсем низко, превратившись в большой рыжий, а потом алый блин. Разноцветные полосы раскрасили небо. Лес стал прозрачным и каким-то странным. Драконенок не отваживался продолжить путь, пока из длинных теней не выползли сумерки.
Ветер расскрипелся деревьями. “Бойся, юный разбойник,” – чудилось Упрямому-Как-Жизнь в этом звуке. Он прижал уши
