нет, их не стёрли, а просто здесь никто ничего не записывал. Запись началась только 26 числа, на следующий день после твоего приезда, ну вот пока всё.
Я сказал:
– Спасибо, попробуй тогда узнать, кто входил или выходил из музея и у кого могли быть доступы, я так понял, что сюда вход и выход возможны только по анализу ДНК.
Белка сказала, что всё узнает, я уже докурил и пошёл к Оксане, та после коньяка уже прилично захмелела. Я присел к ней, сделал глоток пива и спросил, где Катя, на что Оксана сказала, что скоро подойдёт. Графина на столе не было, я, воспользовавшись моментом, спросил:
– А помнешь, когда я уснул в машине перед кафе, ты в тот день разговаривала с какой-то женщиной на машине?
– Конечно помню, это Настя.
– А кто она такая, – спросил я, – и давно ты её знаешь?
Оксана, не задумываясь, сказала:
– Знаю её с самого детства, мы очень часто разговаривали, она у меня в гостях была, и в кафе в этом сидели, а вот кто она такая, да, действительно, – Оксана задумалась, – я не знаю, может жительница просто.
– А ты знаешь, где она живёт?
– Да, в последнем девятиэтажном доме, где Александр, в тех домах, я у неё ни разу не была, но довозила её не раз до дома.
Я вспомнил, что первый раз видел этот Москвич именно там, очень интересно, нужно проверить, подумал я. Оксана:
– А чего ты про неё спросил?
– Да я так просто, вспомнил и всё.
– Понятно, я её с того дня больше и не видела, может, она в город уехала.
– А ты ей позвони и узнай.
– У неё телефона нет, тут их почти ни у кого нет, только у нас и у Кати, я ей полгода выбивала разрешение.
– Ясно, – я допил пиво и сказал, – пойду ещё закажу и посмотрю, куда там Катя пропала.
Встал, взял пустую кружку и зашёл в кафе. Катя стояла за стойкой и, судя по всему, была выключена. Этого мне ещё не хватало, подумал я, и только хотел вызвать Белку, как появилась Оксана, она направлялась к нам, проходя мимо, она меня поцеловала и пошла дальше, видно, в туалет. Я решил выйти на улицу, и сразу вызвал Белку, та появилась не сразу:
– Что случилась с Катей?
Белка взволновано ответила:
– Это не только с Катей, а со всеми изделиями.
– Ну и что ты с ними сделала?
– Ничего, они просто все разом выключились, и я не знаю, что теперь делать, приезжай срочно.
Я сказал:
– Сейчас приеду, только Оксану успокою, – так как из кафе уже доносились крики, – и добавил, – ты Оксане доступ дай.
– Не могу, тут уже почти ничего не работает.
– Ладно, жди, – сказал я, – и быстро направился в кафе.
Оксана стояла возле Кати и, рыдая, её трясла. Я к ней подошёл, увидев меня, она кинулась ко мне, приговаривая:
– Что с ней опять не так, она опять умерла.
– Так, успокойся и скажи
