примеряют зеленые платья,
В шумной листве щебечут и счастливо вьются птицы,
Ибо солнце блещет в синеве, и серебряные струи реки
Журчат и плещут.
В ветвях не молкнет певчих хор,
Рулады горлом хлещут,
Бурлит, гремит зеленый бор,
И хвойным духом мещет.
Льется лето, ласкает ветром лепечущую листву,
В зарослях и зеленеющих злаках дышит Зефир.
На рассвете травы расплачутся сладкою росою,
Слезами счастья, завидя смеющееся им солнце…
А улыбки все угрюмей и реже, поспевает урожай,
И закаляет, гранит зерно: «зрей, зри: грядет зима»,
Пыль поднимается с пашен и пудрит пегую дубраву,
Свищут, свиваясь столбом, с силою задувая солнце,
Одичалые ветры, обрывают одежду с дерев, осыпая
Палой листвой пожухшую, вчера еще праздничную,
Гарную траву, и гибнет густившееся летом, и гниет,
Не сжатое ко сроку.
Минуется Михайлов день,
Зима змией к порогу -
И начинает сэр Гавэйн
Готовиться в дорогу.
Свиделся сэр Гавэйн на праздник Всех святых
С королем Артуром и князьями Круглого стола;
Артур закатил отменный обед, иначе – отвальную,
Пришли попрощаться с ним и прекрасные леди:
Глаза заплаканы, грустят о сэре Гавэйне, горюют,
Смеются через силу, отойдут в сторонку, скиснут,
В уголку поплачут; после угощенья, улучив минуту,
Оборачивается он к Артуру и обращается вот как:
«Повелитель и порука жизни моей, настала пора,
Дозволь ехать; ты знаешь, как дорого мне это дело.
Скажу лишь словечко, и больше не стану об этом.
Заутро поскачу к Зеленому Рыцарю, а Зиждитель
Коему предаю себя, пусть повершит мою судьбу.»
Тут, ковши побросав, краса и гордость Камелота,
Айвен, и Айрик, а за ними и многие остальные,
Сэр Доддинал де Саваж, Дюк герцог Кларенс,
Ланселот, Лайонел, и добрый лорд Лукан,
Сэр Бус и бравый сэр Бадуэр, богатыри оба,
Прочие панцырщики и сам Мадор де ля Порт,
Всей компанией, король впереди, идут ко Гавэйну,
Окружают, заключают в объятия, да про оружие,
Говорят, и с такой горечью в сердце, «грядет-де удар,
Неотвратимый, и надежды нет, а ты не шевелнись,
Как склизнет острие: свела же судьба с проклятым
Дровосеком!»
«Послушать вас, так вставши, за вытье,
Но злая ли судьба, – ответствует со смехом, —
Иль добрая, испытывать ее –
Вот все, что остается человекам».
Спозаранок одет, он шлет за снаряжением слуг -
Сбегали
