вырвалось:
– Чёрт! А у меня нет… Забил её отчим. Ногами запинал, сука…
– Я не знал, – осторожно заметил Птиц.
– А с чего тебе-то знать? – огрызнулся Гурман. – Типа, я треплюсь на каждом шагу?
– Сколько тебе было лет?
– А тебе-то что?
– Мне – ничего. А вот ты себя простить не можешь.
– Ещё чего!
– Но ты ж, наверно, маленьким был… Что ты мог тогда? Он и тебя убил бы. Сейчас ты остановил бы его.
Что-то громко хрустнуло под ногой Гурмана. Вскочив, он навис над Птицем:
– А ты, типа, сомневаешься? Думаешь, мне слабо было бы?!
Не моргая, Птиц смотрел в его алюминиевые глаза:
– Нисколько. Я уверен, что ты замочил бы этого козла…
То ли от того, что Птиц перешёл на его язык, то ли бесстрастный тон убедил, но Гурман внезапно обмяк и неожиданно всхлипнул совсем по-детски:
– Она сама такой маленькой была. Крошка просто… Сейчас я б её на руках носить мог…
Одолев секундное замешательство, Птиц обнял его и мягко похлопал по спине:
– Моя бабушка говорила, что ад существует. Твой отчим будет мучиться вечность. Понимаешь? Вечность! И рай тоже есть. Маме твоей хорошо там. Не больно. Она наслаждается. Только ты не заставляй её волноваться.
– Ты прям, как священник, – пробурчал Гурман, уткнувшись в его плечо.
– Не, – Птиц улыбнулся в сумрак чердака. – Я хочу стать мангакой.
Гурман отпрянул:
– Кем?!
– Художником манги. Это такие японские комиксы. Показать?
– Слыхал. У тебя с собой?
– В рюкзаке. Я уже упаковался… Но если хочешь, оставлю тебе, когда уйду завтра, – пообещал Птиц. – Поможешь – станешь героем моей будущей манги.
Ухмыльнувшись, Гурман вытер глаза и громко втянул носом:
– Теперь я тебя сам отсюда выпру. Можешь не сомневаться. А эти свои… Как их?
– Манга.
– Забирай. А то найдут, вычислят, что мы, типа, в сговоре были.
Птиц удивлённо протянул:
– Точно… Я не подумал.
– Зелёный ещё, – фыркнул Гурман. – Я-то калач тёртый. Номерок свой оставь, на случай чего… Я тебя в телефон забью, как Маньку. Ну ладно, не пыхти! Для конспирации. И сразу к матери не беги, слышь? Они тебя там и начнут искать.
****
Прозвище «Птиц» мама придумала, ещё когда отдавала его в первый класс, чтобы Андрея Дятлова не дразнили Дятлом. Напрашивается ведь… А «Птиц», по её мнению, звучало гордо и необычно, потому сразу же запоминалось. Короткое, звучное это прозвище само вспархивало с губ, когда к нему обращались.
Правда, одна девочка ухитрялась тянуть его так, что оно звучало песней:
– Пти-иц! Мне новый скейт купили, хочешь погоняем вместе?
– Нет, – отвечал он на все предложения. И вежливо добавлял: – Спасибо.
Кататься
