Деньги Роман раздобыл, продав свободу, о чем, правда, ни минуты не жалел, упиваясь чистотой и наивностью этого существа, которое звалось его женой. После общения со своими рабочими, или партнерами по бизнесу, Роман возвращался в свой оазис и с благоговением приникал к святому источнику с именем Лидочка.
Почему же в этот день он бросил ее тотчас, как мимо проехала Инга Деринг, и помчался к добротному сараю за домом, где один из строителей на время оставил свой велосипед, да так и не вернулся за ним? Какое-то время еще пришлось повозиться с шинами, но Роман то и дело выскакивал из сарая, чтобы посмотреть: не возвращается ли Инга? Успеет ли перехватить ее?
И, вскочив в седло, погнал велосипед мимо Лидочки, так и оставшейся посреди аккуратной лужайки с бумерангом в руке. Без Романа она сразу же забыла, как обращаться с этой штуковиной. Попыталась спросить об этом, когда муж проезжал мимо, даже успела что-то выкрикнуть, но он бросил на нее не узнающий взгляд и промчался к лесу. Впервые не сказав, куда едет и когда вернется.
Ощущение вины перед Лидочкой настигло по дороге, но не остановило. Хотя Роман и сам не мог определить, что же именно так неумолимо гнало вперед, по следу женщины, выставившей его из своего дома. Может, просто хотелось добиться, чтоб она признала Романа равным себе, достойным подняться на ее крыльцо? Чтоб протянула ему руку? Он ведь не знал, что пианистка Инга Деринг даже до аварии никому не подавала руки. Разве что для поцелуя…
Не замечая ничего вокруг, Роман мчался вниз по тропинке, не задумываясь, почему поехал именно в эту сторону. Что-то вело его, направляло, и хотя слишком смело было предполагать, будто им руководит Провидение, сопротивляться он не смел. Даже не задумывался над этим.
Когда Роман увидел сгорбившуюся возле тропинки женщину, то не сразу и распознал в ней белокожую красавицу Ингу, руки которой, закинутыми за голову, так напоминали крылья. Резко крутанув педаль назад, он нажал на тормоз и спрыгнул с велосипеда. Инга вскинула голову, и он увидел, что лицо ее совершенно распухло от слез.
– Чем скрипка Страдивари отличается от обычной? – выпалил Роман первое, что неожиданно пришло в голову.
– Что? – выдавила Инга и громко втянула влагу.
И вдруг засмеялась – так нелепы были его слова.
– Скрипка Страдивари… – начал он снова, но она перебила:
– Я поняла! Зачем вам это?
– Не знаю, – положив велосипед, Роман сел с нею рядом. – Почему-то это всегда интересовало меня. А, правда, чем?
Еще раз шмыгнув, Инга вытащила из кармана платок и промокнула лицо.
– Вообще-то я не скрипачка…
– Я знаю.
– Насколько мне известно, эти скрипки отличаются яркостью звука. Громкостью. Но не только этим, конечно. Хотя и это немаловажно, когда играешь в огромном зале… Но у скрипок Страдивари совершенно особый тембр. У каждой свой. Если бывает волшебный звук, то это Страдивари. Поговаривают, он делал свои
