можно было драть три шкуры, ничем не рискуя. Раньше приходилось бегать, вылавливать, выискивать, теперь – сиди и жди звонка от стукачей, а потом бери голыми руками без проблем.
– Это где-то здесь, скоро, – предупредил Мака, единственный, кто следил за дорогой.
Они въехали в нужное им село.
– Где дом дяди Михо? Который самый у вас тут богатый? – спросил Пилия у двух женщин в черном. Фамилии крестьянина лысач Серго не знал, но сказал, что зовут его дядя Михо, он самый богатый в селе, его дом – самый большой, а участок – самый огромный.
Одна женщина махнула рукой:
– А, дядя Михо! Прямо, прямо и прямо! – а другая сообщила дополнительно:
– Его дом самый красивый, сразу увидите.
Старательно объезжая лужи, Пилия поехал по селу.
– Ничего себе жилище у дяди Михо! – сказал он, уперев машину в литую решетку, окружавшую необозримый двор и двухэтажный дом с балконами. – Каждый день, небось, хашламу хавает…
– И осликов трахает! – добавил майор.
Пилия усмехнулся:
– Что, Гурам Ильич, завидно стало?.. Тебе бы такой домик, с хашламой, осликами и поросятками!
– А что, хорош, – майор оглядывал дом цепко и оценивающе.
Они вылезли из машины и стали вглядываться во двор.
– Вон там, в глубине, как будто теплицы видны! – сказал Мака, а майор подумал о том, что когда он выйдет на пенсию, то обязательно купит себе такой же дом и будет жить в нем спокойно, тихо и сладко, среди ягнят и девчат. Было бы здоровье, Господи!
Пилия настырно нажимал на звонок до тех пор, пока в воротах не появился мрачный небритый детина с отвислым пузом, в солдатских штанах и темной рубахе навыпуск. В правой руке он держал малярную кисть, с которой капала зеленая краска.
– Уголовный розыск! – показал ему удостоверение майор и, не дожидаясь ответа, направился к дому.
Парень, бросив кисть на траву, остался стоять в задумчивости. Двигаясь по двору беспечной походкой, Пилия отметил многочисленные сараи, амбары и птичники по всем углам. Дальше – обширный загон для скота. Большой сарай поодаль похож на мельницу. Еще дальше тускло поблескивают матовые крыши парников. У Пилии екнуло сердце.
Во дворе все чисто прибрано, блестят кузова вымытых «Нивы» и «шестерки». Дорожки выметены, беседка увита курчавым виноградом. Пока они в молчании поднимались по ступенькам, в окнах второго этажа мелькнули головы, почувствовалось движение. Дверь была открыта. В комнате у стола стоял крепкий жилистый старик в круглой шапочке на массивной бритой голове.
– Вы дядя Михо? – спросил майор.
– Я. Входите, гостями будете!
– Никаких гостей. Я – майор Майсурадзе, уголовный розыск. Вот ордер на обыск дома.
Дядя Михо посмотрел на него долгим взглядом.
– Оружие, драгоценности, деньги, наркотики – на стол! – отрывисто приказал майор, косясь на антикварный буфет.
Дядя
