моим женихом…
Лейтенант никак не отреагировал, и Кристина сочла нужным добавить:
– Мои родители пригласили нас на рождественский ужин.
Она поудобнее устроилась на стуле, лихорадочно соображая, стоит ли говорить, что какой-то мужчина достает ее по телефону и о моче на коврике. «Не лучшая твоя идея, милочка», – съязвил внутренний голос. Ее собеседник выглядел не слишком восприимчивым. Интересно, коллега рассказал ему, чем она занимается? Видимо, нет, хотя это вряд ли помогло бы…
– Очень хорошо. Давайте поговорим о письме, – продолжил полицейский. – Его бросили в ящик двадцать четвертого декабря, так?
– Да. Мы собирались на обед с родителями Жеральда, опаздывали, нервничали…
– Письмо было в конверте?
– Да. Я отдала его вашему…
– Моему коллеге, знаю. И вы не имеете ни малейшего представления о том, кто мог его написать?
– Нет. Мы обошли соседей, потому что решили, что произошла ошибка и письмо предназначается одному из жильцов дома.
– Да, конечно. А что думает об истории с письмом ваш жених?
Кристина заколебалась – отвечать на этот вопрос ей не хотелось.
– Ему не очень улыбалось расспрашивать незнакомых людей в праздничный вечер.
Больё вздернул брови:
– Ммм?..
– Он не хотел еще больше опаздывать, – поспешила пояснить Штайнмайер.
– Понимаю… А в остальном между вами нет разногласий?
– Конечно, нет. К чему этот вопрос?
– Вы во всем согласны друг с другом? Никаких споров, никаких ссор?
– Я не понимаю, как это связано с письмом…
– Прошу вас, ответьте.
– Повторяю: у нас все в порядке. Мы скоро поженимся.
– Поздравляю! – Полицейский улыбнулся. – И когда же случится это радостное событие?
У Кристины появилось неприятное ощущение, что Больё расставляет ей ловушку. Но зачем?
– Точную дату пока не назначили.
Лейтенант многозначительно вздернул брови и кивнул с отсутствующим видом, как будто скоропостижно заболел раздвоением личности. Его собеседница тут же пожалела о своей откровенности: она ничего не знает об этом человеке, он может неправильно истолковать ее слова.
– Послушайте, – сказал он, помассировав веки, – ни двадцать четвертого, ни двадцать пятого, ни сегодня не было зарегистрировано ни одного самоубийства – что не может не радовать. Это почти подвиг, уж вы мне поверьте. В праздничные дни склонные к депрессии люди погружаются в безысходную тоску и нередко совершают непоправимое. Одиноким приходится нелегко.
Кристина могла бы ответить, что она вообще-то в курсе и даже сделала передачу на эту тему, но поостереглась перебивать полицейского. Пусть он доведет мысль до конца.
– Но в этом году –
