звания, ее и след простыл. Как выяснилось, муж всего-навсего обозвал меня наивным человечком, что на «дуру дурой» никак не тянуло. Более того, обещал лично подъехать и помочь Лидочке обрести относительное душевное спокойствие. Не иначе как с помощью лекарственных средств. По окончании разговора я не поленилась встать и выкинуть упаковку Наташкиного успокоительного – пустую бутылку из-под коньяка.
К моменту возвращения подруги мой гнев прошел. Более того, я очень обрадовалась ее появлению. Сидеть одной в чужой квартире жутковато даже при дневном свете. Присутствие Лидочки вообще не ощущалось, зато каждый звук извне отзывался эхом. Создавалось впечатление, что в комнатах гуляет кто-то посторонний. Несколько раз я невольно срывалась с места, хотелось убедиться – кроме меня и сопящей на раскладушке Лидочки, в этой двухкомнатной пустышке никого нет.
Наташка ввалилась в квартиру с четырьмя объемными пакетами в руках. Бросив их прямо в коридоре и отдуваясь, заявила:
– Надо убедить себя в том, что нам крупно повезло. Хоть один вечер отдохнем по-человечески. Но, честно говоря, на меня этот довод почти не действует. Может, из-за мешков? Уж очень отвлекали по дороге. Особенно твой. У него ручка оторвалась. А для себя я кусочек родного дома приперла – надувной матрас.
– Уже успела разнести дом на кусочки?
– Воистину каждая жена достойна своего мужа! Вредность – ваша семейная черта. Держи свои пледы. Один с боем отвоевала у кошек. И скажи спасибо, что по пути зашла к тебе в гости. Кстати, мне никто не обрадовался. Вас никого дома нет. Ир, не стой сложа руки, скоро наша недвижимость проснется, боюсь, больше ее напоить не удастся, у меня силы уже не те…
Мышиная возня продолжалась недолго. Дольше всего искали плитку шоколада с ромом и изюмом – Лидочке на опохмелку. Надо же, как все продумано! Заодно и закусит. Бедняжка все еще не просыпалась, однако слабо постанывала с раскладушки – побочные явления Наташкиной терапии, в результате которой Лидусе, проснувшись, следовало сразу же подумать о поправке своего здоровья.
Она открыла глаза мгновенно – лишь только прозвучал мелодичный звонок в дверь. Забыв про шаткое состояние своего здоровья, легко перевернула раскладушку, вывалилась на пол и по стеночке побрела в коридор. Бодрый вид моего мужа сразу же ухудшил ее самочувствие, и она, не успев поздороваться, довольно быстро улетела в туалет. После обмена приветствиями с Дмитрием Николаевичем Наташка вслух порадовалась своей предусмотрительности – вовремя и до блеска вычистила унитаз, в обнимку с которым Лидии Петровне, судя по всему, следовало провести ночь.
– Все не одна, – пытаясь отойти в тень, ворковала подруга, искоса бросая настороженный взгляд на Димку. – Ефимов, твоя жена ни-ни… Ни в одном глазу. Единственная жертва спасательной операции – я. На Лидию Петровну не смотрите. Надо же было как-то отговорить женщину от суицида.
– По-моему, в таком состоянии, в каком она сейчас, вообще жить не захочется, – мрачно
