есть хочу! – сказал Тафф.
– А что бы ты выбрал на ужин?
Это заставило Таффа чуть заметно улыбнуться.
– Если можно, большой-пребольшой кусок жареной говядины с картофельным пюре. И с мясным соусом. И кусок пирога с вороникой.
– Может, ещё и горячего шоколаду?
Тафф кивнул.
– И взбитых сливок побольше!
– Отличный выбор! – сказала Кара. – Сейчас возьмусь готовить. Только знаешь… говядина у нас была, но мне пришлось угостить ею странствующего принца. Ну, а поскольку это принц… разумеется, без соуса было не обойтись.
– Ну да, это понятно, – кивнул Тафф.
– И пирог с вороникой я только что испекла, да вот беда: кто-то украл его прямо с подоконника, не иначе как стайка фей! Ты же знаешь, какие они. А горячий шоколад…
– Шоколад ты весь споила дракону, – сказал Тафф. – Со сломанным крылышком.
Кара хлопнула себя по лбу, как будто только что вспомнила.
– И то верно! Бедный дракоша… Но у меня есть и хорошая новость. Зато у нас есть… картошка!
– Да ну?! – ахнул Тафф, изображая восторг.
– Давай сварим её, этим и поужинаем?
– Давай, Кара! Это куда лучше, чем тот дурацкий ужин!
Обычно Кара обожала разыгрывать с Таффом такие сценки. Это было нечто вроде тайного языка, который у них был общий с мамой: мама в своё время рассказывала Каре немало запретных историй про троллей и оборотней, про злых королей и прекрасных королев. Однако сегодня шутить насчёт ужина было особенно грустно. Ведь если бы Джейкоб Лэмб расплатился с Карой, как обещал, они бы и в самом деле могли позволить себе роскошный ужин вроде того, который выдумал Тафф!
– Что-то калитка плохо закрывается, – заметил Тафф. – Надо посмотреть, не сумею ли я её починить.
Кара даже не сомневалась, что сумеет: у Таффа был особый дар к таким вещам, и в свои семь лет он сделался уже намного рукастее, чем когда-либо был их папа. Она проводила взглядом Таффа, когда тот пустился вприпрыжку через потрескавшуюся, бесплодную пустошь, когда-то бывшую пшеничным полем, обратила внимание, как хлопают подошвы его башмаков, и мысленно сделала заметку снова их подшить нынче же вечером.
Её взгляд миновал дальнюю границу их умирающих земель и устремился к Чащобе.
До Чащобы, с её деревьями, по сравнению с которыми высочайшие ели и платаны Де-Норана выглядели как детские игрушки, было не более часа ходьбы. Об этом запретном месте слухи ходили самые разнообразные. «Древние деревья вырезают на тебе свои имена, пока спишь». «Из земли вырастают почти люди». «Кипящие реки вываривают из души всё доброе, что в ней есть». Нет, Кара, конечно, не верила всем слухам подряд, однако же она была уверена, что Сордус, владыка Чащобы, отнюдь не сказка.
«О да! – говаривала ей мама. – Лесной Демон так же реален, как мы с тобой, хотя, по счастью, преодолеть границ своих владений он не в силах. И всё-таки берегись! Нипочём не ходи дальше Опушки. Хотя для
