глянув на клиента. Всё выяснив и записав, полковничьим голосом отдал распоряжение вышколенным официантам и те, мгновенно исчезнув, тут же появились, неся вина и закуски.
Пир пошёл горой. Из официантов остались только двое. Расположившись за спиной посетителей по обе стороны стола, неотступно следили за клиентами, предупреждая малейшие желания. Когда Рубанов потянулся за солью, один из них тут же подал солонку. Когда Дубасов достал портсигар, официант мигом протянул зажжённую спичку, вызвав в подпоручике мысли, поменять на него денщика Петьку Ефимова.
– Это вам не армия, – похвалил обслугу подполковник Кусков, как только утолил первоначальный голод и тоже блаженно закурил, воспользовавшись помощью услужливого официанта. – А денщик сейчас бы, почёсываясь, стал выяснять: «чего изволите приказать, вашвыскородьбродьсковородь». Затем, позёвывая, стал бы ходить по комнатам, разыскивая спички, – развеселил офицеров. – Не найдя, притащил бы на грязном совке уголёк от самовара, и добился бы того, что курить расхотелось, и офицер бы послал его к чёрту вместе со спичками и грязным совком.
– Денщикам следует у официантов учиться, – согласился с ним Рубанов.
– Дамы и господа.., – не слушая Рубанова, продолжил Кусков, снимая запотевшее пенсне.
Официант достал платок и кинулся, чтоб протереть его, но Зинаида Александровна сама справилась с этой задачей.
Надев пенсне, Дмитрий Николаевич произнёс:
– …Меня переводят командиром батальона в московское Александровское военное училище, – вновь затянулся дымом. Выпуская его аккуратными колечками, внимательно оглядел офицеров. – Ясное дело, Александровское училище стоит на втором месте после Павловского, – ублажил их души, – но я сделаю его первым, – хряпнул по столу здоровой рукой.
Дамы вздрогнули, а из-под земли вырос дородный метрдотель.
Мановением руки удалив его туда, откуда появился, подполковник закончил монолог:
– Мы обсудили сложившуюся ситуацию с Бутенёвыми. По словам врачей, петербургский климат вреден Константину Александровичу, и вскоре семья переезжает в Москву.
– Да, Натулечка, мы не говорили тебе, но сейчас всё решено, – затараторила Зинаида Александровна. – К тому же, выдаю тебе страшный секрет, – громко произнесла она, выдав секрет ещё половине зала, – в Москве состоится наша свадьба с господином подполковником, и я стану мадам Кусковой, – задохнулась она от счастья, а Дмитрий Николаевич обречённо, словно воздух свободы, выдохнул папиросный дым и раздавил в пепельнице окурок, подумав, что потрясённый новостью официант пренебрёг им, и даже не пошевелился, чтоб услужить.
– Се ля ви1, – по слогам произнёс он и закручинился, по-женски подперев щёку правой рукой.
Бывшие гимназистки захлопали в ладоши и что-то зачирикали, поздравляя тётю Зину.
Акиму стало грустно.
Ничего не изменилось вокруг: те же люди, тот же банкетный зал, а на душе стало пусто, тоскливо
фр. такова жизнь.
