ов.
Я сидел, рассеянно ковырял остатки магазинного салата и думал, что за год тут ничего не изменилось.
Точнее, стало еще веселее.
Родители моего друга Андрея – классические «новые русские» – жили за городом в коттеджном поселке и никому не докучали. Сыну купили двухкомнатную квартиру, как предполагалось – для будущей семейной жизни.
Но будущая жизнь оставалась будущей, а в настоящей приятель устраивал здесь грандиозные тусовки.
По-старому они именовались «вечеринками», сейчас я не подобрал бы точного названия для подобного сборища.
Сюда приходили для того, чтобы выпить пива и поиметь девушку.
Причем практически любую.
В двадцать один год это составляло главный смысл бытия, хоть я ощущал некоторые угрызения совести из-за того, что опять сюда пришел.
Угрызаясь слишком долго, я прибыл поздно, всех девчонок разобрали, за столом нашлось единственное свободное место.
Свою соседку я никогда раньше не видел.
Эта девушка выбивалась из разряда привычных.
Круглое деревенское лицо выдавало обитательницу общежития.
Раньше к Андрею ходили только городские, иногородние тусовались сами по себе.
Видимо, за время моего отсутствия здесь обновился контингент.
Высокая, с небольшим бюстом, соседка имела красивые ноги, подчеркнутые короткой юбкой.
Но в целом она казалась скованной.
Вероятно, таковой и была, иначе не просидела бы тут до моего прихода.
Отметив это, я подумал, что все складывается как нельзя лучше: меня принесла нелегкая, но соседка бесконтактна и я уеду, ничего не совершив.
– Тебя как зовут? – спросил я, поймав на себе внимательный взгляд.
– Вера, – ответила она так, словно давно ждала вопроса. – А тебя?
– Даниил, – ответил я, рассматривая ее простенькую улыбку.
– Ты откуда? – спросила Вера. – Я тебя у нас в общаге не видела.
В голосе прозвучало легкое «о», но не имелось намека на татарский акцент, характерный многим русским в нашем областном центре.
Она, конечно, была деревенской, причем не из пригорода.
– Оттуда, – ответил я. – В смысле не из общаги. Я тебя тоже не видел нигде. Но сейчас увиделись. Это плохо?
– Не знаю. Наверно, хорошо.
Я скосился на ее оголенное бедро.
Телесные колготки выглядели дешево.
Кто-то прошел мимо стола, толкнул в плечо тугой грудью.
Это вряд ли служило намеком, просто здесь было мало места, а на мелочи не обращали внимания.
–…Данилец, лишний презер есть? Сто лет тебя не видел, кстати.
Я поднял голову.
Ко мне склонился Игорь – черноволосый недомерок, «косящий» под одного амеро-китайского актера.
–…Эльвирка так не дает, боится залететь, а я что-то лопухнулся.
– Лишнего нет, – ответил я. – Займи очередь и сбегай в «Полушку».
Что-то пробормотав, Игорь двинулся дальше.
Эльвира – состоящая из одних ног – следовала за ним, возвышаясь на целую голову.
– Ты здесь часто бываешь? – поинтересовалась соседка. – Вижу, ты свой среди своих.
– Раньше бывал часто, – ответил я. – Но целый год не приходил. И, если честно, не уверен, что стоило. А ты тут в первый раз?
– В первый.
– Как ты сюда попала вообще?
– Долго объяснять, как-то попала.
– И уже о том жалеешь?
– А тут все со всеми трахаются, да? – спросила Вера, не отвечая на вопрос.
– Все со всеми и еще как. Но по-разному. Кто успевает захватить спальню, оттягивается всерьез. Остальные на кухне, занимают очередь, там все по пять минут, быстрый перепих, отряхнулись и пошли.
– Ясно, – непонятно проговорила она и поправила юбку.
– Слушай, Вера, – сказал я, ощущая толчок малодушного облегчения. – Может, уйдем отсюда? Поедем куда-нибудь, просто погуляем по городу, сейчас как раз яблони цветут и все такое прочее.
– Надоели мне яблони. И раз уж я сюда пришла, то…
Соседка поправила юбку еще раз.
Причем так выразительно,
