выглянул Петр Ильич. Был он без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами, мамулин клетчатый передничек смотрелся на нем как фиговый листок на носороге.
– Сашенька, детка! – обратился он ко мне. – Где у вас штопор?
Я только хотела ответить, как мимо пронеслась Ираида с криками: «Я знаю, я сейчас найду!» Она смела меня под вешалку и исчезла на кухне. Ошеломленно потирая ушибленный бок, я скрылась в своей комнате.
На мониторе компьютера был прикреплен листок бумаги с нарисованным на нем черным фломастером восклицательным знаком. Это были ценные указания от мамули: переодеться, причесаться, подкраситься, соорудить на лице приветливую улыбку и немедленно выйти к гостям. М-н-да, пожалуй, сегодня не спасут никакие джинсы, хоть серо-буро-малиновые. Мамуля заботливо выложила для меня длинную черную юбку, ею же когда-то и купленную, и темно-сиреневый джемперочек. Ну что ж, не будем спорить с мамулей, тем более что мне абсолютно все равно, что надеть. Откровенно говоря, раньше я всегда считала, что сиреневый цвет хорош только в одном случае – на благоухающих весной кустах сирени, но в нынешний сезон все с ума посходили от сиреневого. Сиреневые костюмы, сумочки, сиреневые куртки с сиреневым же мехом и даже сиреневые легковые автомобили! Что ж, не будем отставать от моды.
Я принарядилась, причесала волосы и, внимательно оглядев свитерочек, подобрала ему в тон губную помаду – валялась какая-то в ящике с незапамятных времен. Поглядевшись напоследок в зеркало, я сама поразилась полученному эффекту. Яркие губы очень оживляли лицо, а глаза приобрели этакий таинственный блеск… Пожалуй, мамуля не так уж неправа, когда придает такое значение косметике и одежде.
Застолье было шумное и веселое – моя мать умеет принимать гостей. Я скромно сидела в уголке, потому что мамулины знакомые не вызывают у меня интереса – другое поколение, сами понимаете. Я вообще не люблю застолий, потому что не ем мяса. Не подумайте, что выпендриваюсь или комплексую по Фрейду – мол, в детстве в деревне зарезали любимую курочку или поросеночка. Я вообще в деревне была два раза в жизни и никаких курочек там и в помине не было. Просто в раннем моем детстве родители с удивлением обнаружили, что у ребенка стойкое отвращение к мясу. Тошнит меня от всего мясного похлеще, чем беременных!
Проблемы начались в детском саду – там никто не хотел со мной возиться и пытались заставить есть насильно. Родители таскали меня по врачам, пока один старенький профессор не сказал им в приватной беседе, чтобы оставили ребенка в покое. Ну, не принимает организм мяса, так еще неизвестно, может, это мы все ненормальные, а не девочка!
До сих пор не могу представить, как можно съесть эти ужасные жилистые куски чего-то красно-коричневого…
Вот такая вот я уродилась. Одна аллергия, одна фобия, а в остальном, «прекрасная маркиза, как поется в старой песенке, – все хорошо, все хорошо!».
Так что
